Готовя свой роковой поход 1480 года, о котором говорилось выше, Ахмед попросил у Казимира помощи, и тот пообещал прислать ему литовские силы для совместного удара на неприятеля. Отряды Казимира уже готовились выступить на подмогу Орде, но Менгли Герай бросил им навстречу крымские войска, и вместо похода на Московию литовцам пришлось защищать свои владения. Это и стало причиной поражения Ахмеда, который, не дождавшись прибытия союзников, не рискнул сражаться с русскими в одиночку и отступил назад навстречу своей гибели.
Оценив успех этой крымской кампании, Иван III неуклонно настаивал, чтобы хан не оставлял борьбы с Литвой и нанес свой следующий удар в самый центр Литовской Руси — Подолье либо Киев.[175] Менгли Герай согласился, что Казимира следует предостеречь от дружбы с Сараем, и приказал своим войскам собираться в поход вдоль Днепра.
Киевский воевода Иван Хоткевич узнал о приближении крымской армии за четыре дня до ее прихода и стал готовиться к обороне. Под защиту стен Киевской крепости собрались жители всего города и окрестных селений, туда же были перенесены казна и драгоценности из Киево-Печерской лавры.
Менгли Герай подошел к Киеву 10 сентября 1482 года. Приближаться вплотную к крепости, а тем более идти на ее штурм, хан не стал: ведь в этом случае для воеводы не составило бы труда обстрелять наступающее войско из пушек и отбить атаку. Поэтому, держа основные силы на расстоянии от укреплений, крымские воины зажгли с двух сторон окружавшие крепость деревянные жилые кварталы и, чуть отступив, стали дожидаться, пока огонь сделает свое дело. Пламя быстро охватило ветхие постройки, перекинулось внутрь укрепленной цитадели — и Киев пал без всякой битвы. Те, кто надеялся укрыться в крепости, были изгнаны пламенем наружу, а те, кто спрятался в монастырских пещерах, задохнулись от дыма. Покидая горящие укрепления, защитники Киева попадали в плен к крымскому войску; среди пленников оказался и сам воевода с семьей. Ханские отряды вошли в поверженный город, собрали там богатую добычу, а затем повернули домой.[176]
Менгли Герай немедленно сообщил о победе своему московскому союзнику и послал ему в подарок два драгоценных трофея из знаменитого собора Софии Киевской: золотую причастную чашу и золотой поднос для богослужений.[177] Нанеся Казимиру сокрушительный удар чужими руками, Иван от души благодарил Менгли Герая за его верность данному слову.[178]
Король не мог отплатить хану ответным ударом и предпочел уладить дело миром. Впрочем, он не упустил случая остро уязвить крымского соседа, справившись у него через послов: мол, ходят слухи, что хан воюет с Литвой по повелению Москвы? Выпад попал точно в цель. Менгли Герай возмутился: разве московский князь, его подданный, вправе повелевать хану?![179] Этим спор и ограничился, и Казимир взялся за восстановление разрушенного города.
Казимир, похоже, знал, какую струну задеть в душе Менгли Герая — ведь Иван, несмотря на свой статус «младшего брата», все-таки располагал одним средством, которое если и не позволяло ему приказывать хану, то, во всяком случае, придавало немалую убедительность тем смиренным челобитиям, что направлялись им из Москвы в Крым.
Дело в том, что волею судеб в руках московского князя оказался тот самый козырь, которым когда-то со столь сокрушительными последствиями распорядились генуэзцы: в гостях у Ивана пребывал ханский брат Нур-Девлет.
Последний удар
(1486–1491)
Нур-Девлет и Айдер в Московии — Менгли Герай желает вернуть Нур-Девлета на родину — Последнее ордынское вторжение в Крым — Менгли Герай заключает брак с Нур-Султан и становится названым отцом казанского хана
Отношения Менгли Герая с его братьями складывались по-разному. Старшие сыновья Хаджи Герая, Нур-Девлет и Айдер, перебрались из Крыма в Киев. Оз-Демир искал было пристанища в Орде, но затем и он переселился во владения Казимира. Младшие же, Ямгурчи и Мелек-Эмин, предпочли остаться на родине, причем Ямгурчи получил сан калги — ханского наследника.[180]
Менгли Гераю навсегда запомнилась неприятная история с Нур-Девлетом и генуэзцами, и потому эмиграция братьев в Литву стала для хана источником постоянных тревог — ведь Казимир, отношения с которым ухудшились, при желании легко мог использовать беглых братьев хана для борьбы с крымским правителем. Поэтому настоящим облегчением для Менгли Герая стала весть о том, что осенью 1479 года Ивану III удалось переманить Нур-Девлета и Айдера на жительство в свое государство.[181]
176
М. I. Грушевський,
В. I. Ульяновський,
177
179
F. Koneczny,
К слову, сами русские именно так и воспринимали эту ситуацию, говоря в своих летописях: «Князь же великий послал к Мен Гирею крымскому, повелел воевать королеву землю»
180
В. Е. Сыроечковский,
181
В. В. Вельяминов-Зернов,