Перебравшись в Московию, Айдер вызвал к себе из Крыма жену с сыном и жил как частное лицо, не вмешиваясь в большую политику. Вскоре появились слухи, что Казимир хочет тайно переправить Айдера обратно к себе. Менгли Герай, по-видимому, уже не опасался Айдера и отнесся к этим известиям безразлично, но Иван счел за лучшее отправить гостя под арест в Вологду, вне досягаемости королевских посланников. Там крымский изгнанник и умер через несколько лет.[182]
В отличие от Айдера, Нур-Девлет стал весьма заметной фигурой. Иван дал ему во владение город Касимов с окрестными землями — взамен же Нур-Девлет обязался служить великому князю. Удел Нур-Девлета представлял собой целое маленькое ханство — «Касимовский юрт», где крымский гость располагал собственным двором и даже собственным татарским войском, с которым по указанию Ивана ходил против Орды. Рассказывали, что в одном из таких походов он настиг ордынский стан и уже собрался разорить его дотла, но один из приближенных Нур-Девлета убедил своего господина, что не годится во славу чужого правителя искоренять достояние своих родичей.[183] То, что Нур-Девлет превратился в грозу Намаганов, не могло не радовать Менгли Герая. Вместе с тем, хана удручало, что его брат по-прежнему находится в руках чужеземцев. Безусловно, Менгли Гераю было бы намного спокойнее, если бы Нур-Девлет вернулся в Крым; ради этого хан был готов примириться с братом и дать ему на родине все, что тот пожелает — конечно, за исключением трона.
Менгли Герай поделился своими раздумьями с Иваном и спросил князя: как он полагает, согласится ли Нур-Девлет вернуться в Крым на том условии, чтобы никогда больше не претендовать на престол? Иван III ответил, что Нур-Девлет, пожалуй, без труда даст такое обязательство — но, в свою очередь, уверен ли Менгли Герай, что брат сдержит свою клятву? Нур-Девлет уже когда-то правил Крымом, — писал князь, — и ему служили те, кто теперь служит тебе. Можешь ли ты поручиться, что они не пожелают вновь сделать его ханом?[184]
В этом вопросе и заключалась основная сложность. Даже если Менгли Герай был готов положиться на слово брата, то доверять целиком своим вельможам он, конечно, не мог, да и ордынцы не упустили бы столь удобного случая вновь разжечь вражду между сыновьями Хаджи Герая.
Между тем, Орда и впрямь нашла Нур-Девлету место в своих планах относительно Крыма. В 1486 году Муртаза направил в Москву два письма. Первое было адресовано Ивану III. Обращаясь к князю, ордынский правитель не скрывал своего желания свергнуть Менгли Герая и поставить вместо него над Крымом Нур-Девлета. Муртаза писал Ивану, чтобы тот отпустил своего крымского гостя в Орду и даже предлагал оставить в залоге у князя жен и детей Нур-Девлета, пока тот не придет к власти в Крыму.[185]Второе письмо предназначалось самому Нур-Девлету. «Исстари и по сей день мы одного отца дети, — писал Муртаза, напоминая об общем происхождении от Чингиза, — правда, впоследствии так сталось, что наши предки рассорились за сладость господства над Юртом,[186] и потому между ними было много зла и вражды. Но после они это зло от себя удалили, и потоки крови, что текли между ними, вновь стали течь молоком, а огонь вражды был угашен водою любви, и ваш юрт с нашим юртом стали как бы одним, когда ушел на покой святой Ахмед-хан. И когда мы уже примирились, то брат твой, Менгли Герай-хан, вновь возжег огонь брани, и попрал справедливость, и учинил нам незаслуженное насилие… Негоже видеть, что ты, твое величество, брат наш, живешь среди неверных… И если ты пожелаешь покинуть эту нечистую землю, то я к Ивану с тем же послом Шейх-Баглулом отправил послание о том же; если же не пожелаешь — то будь здрав, где бы ты ни был, а нас в братстве не забывай».[187]
Сложно судить, как ответил бы на это обращение Нур-Девлет. Иван III не пропустил письма к адресату, а вместо того переправил послание Муртазы к Менгли Гераю. Ознакомившись со столь откровенным изложением планов Орды, хан был вынужден отказаться от замысла вернуть брата на родину: риск новых потрясений и смут был слишком велик.
Витиеватое, украшенное замысловатыми поэтическими оборотами письмо Муртазы свидетельствовало, что во главе Орды встали образованные и хитроумные правители. Учась на своих прежних ошибках, сыновья Ахмеда неутомимо изобретали новые способы справиться с Менгли Гераем. Урок, полученный Сеид-Ахмедом II у стен Кефе, показал, что пытаться одолеть османов военной силой бесполезно, да и хан теперь стоял настороже в ожидании ордынского наскока. Поэтому было решено перед очередным вторжением усыпить бдительность и Баезида, и Менгли Герая.
182
В. В. Вельяминов-Зернов,
186
Я привожу здесь приближенное истолкование поэтической фразы, которая в изначальном старорусском переводе (тюркский оригинал письма утерян) передана так: «предние наши о кости о лодыжном мозгу юрта деля своего розбранилися», то есть, «наши предшественники рассорились за костный мозг своего юрта». Выражение «костный мозг» — присущий мусульманской литературе фразеологизм, означающий, в широком смысле, «лакомая сердцевина», «ценная суть чего-либо».