Юрт сарайских Намаганов, разгромивший когда-то самого Тохта-мыша, растаял на глазах у современников за каких-то три года. Многотысячная армия, выступившая в 1501 году к Днепру, в одночасье превратилась в небольшой отряд, который затем тоже стремительно сократился: вначале до кучки измученных странников под стенами Киева, а теперь и до одинокого пленника в богатых хоромах среди озерных туманов чужого края.
Волжская Орда ушла в небытие, но ее поверженный правитель все еще ждал, что рано или поздно настанет его счастливый час. Оснований к таким ожиданиям не оставалось практически никаких, но, как известно, последнее, что умирает — это надежда.
«Две бараньи головы в один котел не лезут»
(1507–1512)
Отношения Менгли Герая и Баезида II с сыновьями — Османские принцы на посту наместников Кефе — Селим восстает против султана и просит помощи у Менгли Герая — Конфликт Селима и Мехмеда Герая — Селим I становится султаном
Проследив за бесславным падением главных противников Менгли Герая, дома Намаганов, обратимся теперь к отношениям крымского хана с его главными союзниками, Османами.
Крымский и турецкий правители были почти ровесниками (хан был на два года старше) и оба уже разменивали седьмой десяток. Однако провести старость каждому из них было суждено по-разному.
Менгли Герай являлся почтенным патриархом многочисленного семейства, украшением которого были его сыновья — Мехмед, Ахмед, Махмуд, Фетх, Бурнаш, Мубарек, Саадет и Сахиб. Младший из восьми братьев, малыш Сахиб, едва вышел из младенческого возраста, а старший, Мехмед, был уже сорока лет от роду — но для всех них авторитет Менгли Герая был абсолютно непререкаем. Никто из ханских сыновей не смел помыслить о том, чтобы перечить отцу либо ссориться у него на глазах с братьями. После недавней кончины калги Ямгурчи, последнего брата Менгли Герая, титул главного наследника по обычаю перешел к Мехмеду Гераю, и вопроса о том, кто будет преемником престола, в Крыму не стояло.[258]
Совершенно в ином положении оказался владетель султанского дворца по другую сторону Черного моря. Старому и тяжело больному Баезиду II не посчастливилось насладиться спокойною старостью в окружении почтительного потомства. Султан тоже желал завещать трон старшему сыну, Ахмеду, но отцовское мнение ничего не значило для остальных его детей, каждый из которых считал себя более достойным кандидатом и готовился сразиться с братьями за власть, едва отец отойдет в мир иной. Наиболее энергичный и нетерпеливый из султанских сыновей, Селим, считал, что дожидаться кончины Баезида — пустая трата времени, и что беспрестанно хворающему старцу пора бы отправиться в отставку уже теперь.
По традиции, султаны назначали своих взрослых сыновей наместниками османских провинций, чтобы те на практике постигали искусство управления государством. Каждому из детей Баезида была назначена своя область. Поскольку среди провинций Османской империи числился и город Кефе с прилегающими землями Южного Крыма, то и там тоже появился наместник из султанского дома: шах-заде Мехмед, один из младших сыновей Баезида.[259]
Это назначение поначалу обеспокоило Менгли Герая. До сих пор наместниками в Кефе назначались не султанские сыновья, а офицеры-паши, и Менгли Герай имел влияние на подбор их кандидатур. За кого-то из них он мог замолвить слово перед султаном, а кого-то лишить поста своей жалобой в Стамбул, и потому паши стремились заслужить симпатии хана.[260] Но теперь хозяином Южного Крыма стал наследник османского престола, который никак не зависел от благорасположения крымского правителя. Менгли Герай выражал свои опасения вслух: «Сейчас он молод и слушается наших слов, но когда подрастет — то лишь Аллаху известно, как он поведет себя с нами. У нас среди старых людей есть пословица: «две бараньи головы в один котел не лезут». И если он нас не послушает, а мы — его, то быть между нами беде, чего мы и остерегаемся».[261]
Пока что Мехмед-шахзаде не подавал никаких поводов для тревог и во всем слушался своего «дядю», как называл он Менгли Герая. Султанский сын породнился с крымским правителем, женившись на его дочери Айше,[262] и стал надежным помощником Крыма в борьбе с Ордой — достаточно вспомнить и его суровый ответ на письмо Шейх-Ахмеда, и отправку артиллерии на помощь Менгли Гераю.
Тем временем три других сына Баезида II правили в своих провинциях: Ахмед в Амасьи, Коркуд в Сарухане, а Селим в Трабзоне. Всем им было строго запрещено покидать место службы без позволения султана. Селим очень беспокоился, что престарелый падишах передаст трон своему любимцу Ахмеду, и страстно желал переселиться из далекого Трабзона поближе к столице, чтобы в момент смерти отца первым оказаться у опустевшего трона. Он просил Баезида дать ему в управление какую-нибудь провинцию в европейской части Турции, но султан, понимая умысел сына, отвечал ему отказом.[263]
259
Y. Oztiirk,
«Шахзаде» — титул сыновей османских султанов.
260
262
A. D. Alderson,
M. Kravets,
263
S. N. Fisher,