Несомненно, всемогущий мирза рассчитывал на особо уважительный прием, но его допустили к хану далеко не сразу и заставили провести пять дней в унизительном ожидании. Раздраженный бойней, что устроили в Крыму буджакцы, Джанибек Герай встретил гостя неприветливо. «Говорят, ты называешь себя вторым ханом в Крыму, — резко спросил он Кан-Темира, — и хотел убить Мехмеда Герай-хана и Шахина Герай-султана, хотя падишах вовсе не за тем посылал тебя в Крым?». Мирза оставил эти слова без ответа, а хан поостерегся продолжать упреки: Джанибеку было не с руки излишне раздражать могущественного союзника, и Кан-Темир хорошо понимал это. Он с показным смирением возложил себе на голову саблю и присягнул верно служить хану.[268]
В начале ноября на Запорожье состоялась всеобщая казацкая рада. В присутствии гетмана Мехмед и Шахин Герай принесли присягу королю в том, что если им только удастся вернуться к власти, они будут оказывать Польше военную помощь, откажутся от ежегодных королевских даров, запретят любые нападения на Речпосполиту и освободят всех польских и украинских пленников, какие только найдутся в Крыму. Казакам было обещано, что каждый получит за эту экспедицию по 10 золотых. Если же поход выдастся неудачным, союзники договорились вернуться на Днепр и продолжать борьбу.[269]
Наконец, объединенная армия из 6 тысяч казаков и 8 тысяч крымцев выступила в поход. Увы, с первых же шагов гетман и калга столкнулись с затруднениями. Дело в том, что уже начинался ноябрь, и многие казаки, еще вчера рвавшиеся в бой, теперь поговаривали, что из-за скорых холодов выступать на Крым слишком поздно. Шахин Герай знал, что казаки не любят зимних походов, и потому заранее пообещал каждому из них в награду по теплому овчинному тулупу — но истинная причина отговорок крылась вовсе не в грядущих морозах, а в том, что многим казакам пришелся не по душе новый гетман. В войске обнаружилось немало противников Григория Чорного, которые не желали подчиняться его приказам и развернулись прочь, едва войско покинуло Запорожье. И хотя этих недовольных набралось более двух тысяч человек, большинство казаков не последовало за ними, а продолжило путь с гетманом и ханом.
Перебравшись через Днепр и пройдя к югу вдоль берега, через два дня союзники вышли к речушке Каирлык, откуда лежал прямой путь на Перекоп. Наступал вечер, казаки хотели разбить лагерь, но Шахин Герай просил их не делать этого. По его расчетам, Джанибек Герай мог подоспеть на защиту Перекопа уже через сутки — но если казаки вместо ночного отдыха продолжат быстрый марш по степи, к утру они окажутся у крепости Ор-Капы и ворвутся в нее первыми. Однако бойцы предпочли отдохнуть: «За столь малое время ничего не случится!» — заверили они Шахина Герая, и стали устраиваться на ночлег.
Тем временем по крымским дорогам к Перекопу уже мчались ханские лучники и сипахии: Джанибек, Девлет и Кан-Темир спешили встретить врага во всеоружии. Проведя в скачке весь следующий день, они достигли крепости к вечеру — и оказались в ней первыми! Врата Ор-Капы наглухо затворились, а турецкие пушки на стенах наполнили небосвод грохотом: это был знак всем окрестным жителям срочно собираться на защиту укрепления.
К полуночи (лишь несколькими часами позже Джанибека Герая) из степей к перешейку подтянулись и казаки. Завтрашний день, 15 ноября, обещал стать днем решающей битвы.
На рассвете Григорий Чорный с несколькими смельчаками отправились в поле на разведку. Осмотрев крепость издали, они заметили неподалеку от нее ногайский улус, пасший огромное стадо скота. Гетман вернулся в лагерь и стал совещаться с казаками: ударить ли сразу на крепость, или захватить сперва стадо? Оживившись при известии о добыче, бойцы единогласно решили поживиться за счет врага. Такой поворот весьма встревожил Шахина Герая: калга предвидел, что отягощенному добычей войску будет гораздо труднее продолжать поход. Шахин призывал казаков пробиться через Перекоп к Бахчисараю, где их ожидает куда более солидная награда, но его слова остались без внимания. Вынужденный подчиниться воле большинства, Шахин Герай ударил на улус вместе с союзниками, и пока казаки загоняли скот и развязывали найденных при улусе невольников, конница Шахина громила разбегающихся по степи ногайцев.
269
S. Golеbiowski.
М. Грушевський,
Помимо того, братья обещали отдать во владение казакам «Ногайскую державу». Под этим термином можно разуметь лишь Буджак — ибо Шахин Герай, призывая Польшу к союзу, дважды предлагал королю овладеть этой территорией в числе прочих турецких провинций близ Днестра и Дуная. Все прочие ногайские «державы» на Волге и Кубани были слишком удалены и не представляли для казаков никакого интереса.