Между тем Инает Герай, так и не дождавшись польского подкрепления и растеряв большую часть казацкого, в конце января 1637 года скомандовал седлать коней. Крым уже очень давно не собирал такого огромного войска: по зимним степям на Буджак надвигалась армия в 150 тысяч крымцев и ногайцев.[384]
Кан-Темир был близок к панике: он звал на помощь Кенан-пашу и молдаван, но те намеренно медлили, предоставив мирзе защищаться самостоятельно. Тогда Кан-Темиру стало ясно, что бой за Буджак проигран, еще не начавшись. «Спасайтесь, как можете, — бросил он своим соратникам, — а мне лучше погибнуть от сабли султанской, чем от ханской».[385] Спрятав все свое добро в дунайской крепости Килия, Кан-Темир бросился наутек в Стамбул.
Едва он исчез, как на буджакские просторы хлынула волна крымского войска. Орда разбежалась кто куда, бросая кибитки, табуны, невольников, припасы — а Хусам Герай бросился разыскивать по степям Кан-Темира. Узнав, что тот бежал, калга взял пушки и пошел к Килии, чтобы вырвать оттуда имущество, слуг и родичей беглеца.
Тем временем хан, встав под Ак-Керманом, давал аудиенцию местным мирзам. Как и рассчитывал Инает Герай, вся буджакская знать во главе с Ураком, Салман-Шахом и сыновьями Кан-Темира сама явилась к нему с выражениями покорности, готовая принять любые условия, — лишь бы избежать полного разгрома. Инает Герай объявил, что прощает буджакцам их прежние проступки и повелевает переселиться к Крыму.[386]
Однако победа была неполной, пока хану не удалось заполучить Кан-Темира, ныне надежно окопавшегося в Стамбуле. Отпустив с миром буджакских мирз, Инает Герай послал гонцов в Стамбул, требуя выдачи буджакского вождя. На случай, если султан не захочет принять крымских послов, им было поручено передать письмо столичному муфтию Яхья-эфенди: все высказанное в послании адресовалось Мураду IV, и хан ожидал, что муфтий донесет его слова до падишаха.
«Вам известно, — возмущенно писал Инает Герай, излагая события последних лет, — сколько было вооруженных столкновений при беспричинной смене Джанибека Герая и назначении Мехмеда Герая, а затем вновь Джанибека Герая. Это из-за Кан-Темира погиб Мехмед Герай, а его брат Шахин Герай оказался в ссылке. Хотя падишах и назначил меня ханом, но моя скорая отставка по наветам недоброжелателей не вызывает сомнений. Поэтому нельзя было далее терпеть козней Кан-Темира, и мы разгромили его области и селения. Братья Кан-Темира, Урак-мирза и Салман-Шах с тысячами ногайцев выпросили у меня помилование и перешли на мою службу. Нам известно, что Кан-Темир нашел убежище в Стамбуле. Однако он — наш подданный, и я желаю, чтобы высокостепенный падишах вернул его сюда. Если же Его Величество не выдаст мне Кан-Темира, то я, перейдя Дунай, лично явлюсь к Стамбулу и вытребую этого бесстыдного лицемера по имени Кан-Темир!»[387]
Пока Инает Герай под Ак-Керманом ожидал ответа, к нему прибыл Криштоф Дзержек, доверенный посланник Конецполь-ского с письмами от короля и коронного гетмана.
— Какой редкий шанс упустил король! — с досадой воскликнул Инает Герай, встретившись с польским гостем. — Ведь если бы ко мне пришло хоть несколько тысяч его войска, я бы покорил не только Буджак со здешними турецкими крепостями, но подчинил бы королю и Молдову с Валахией до самого Дуная, да и за Дунаем мог бы добиться кое-каких успехов…[388]
Спустя несколько дней в ханский лагерь прибыл и калга. Хусам Герай возвращался от Килии, захватив и саму крепость, и сокровища Кан-Темира. Однако успех уже не радовал его: Хусам Герай был потрясен скорбной вестью о смерти в Стамбуле своего шестилетнего сына. Прошлой весной, в самом начале ссоры с султаном, хан и калга пытались срочно переправить из Турции в Крым свои семьи — и опоздали: их дети были схвачены в пути и помещены под надзор.[389] Отцу пояснили, будто мальчик умер от эпидемии, но Хусам Герай был уверен, что ребенка отравил султан.
Вскоре, среди ночи, выбрав час без лишних свидетелей, Хусам Герай пригласил Дзержека к себе для беседы. Посол вошел к калге, и тот завел длинный разговор: Хусам Герай хотел поделиться с союзниками сокровенными мыслями.
384
Эту численность войска приводят материалы русских посольств в Крыму (А. А. Новосельский,
386
В. Д. Смирнов,
Халим Гирай султан,
387
Полную цитату см. в: В. Д. Смирнов,
389
А. А. Новосельский,
Вместе с сыном Хусама Герая был задержан и сын Инаета Герая, двумя годами старше. Через несколько месяцев буджакские мирзы говорили, что оба ребенка были убиты по велению султана (см. ниже).