— Как странно устроен мир, — начал Алексей. — Там война, а здесь никто о ней и не подозревает.
— Погоди, братство Двух молний и сюда доберется, — равнодушно ответила Кайдлтхэ.
— А тебе до того и дела нет. Ничтожные гойхэ. Понятно.
— Ничего тебе не понятно.
— Да как понять, коль ты не говоришь? Вот и сейчас не знаю куда и на кой хрен мы едем.
— В столицу королевства, — обрезала девушка.
— Зачем?
— Там есть квартал, населенный д'айдрэ. Надеюсь, они помогут. Надо обзавестись настоящим оружием. Нашими чикалками только курам головы рубить. Да и определиться с будущим не помешает.
— Ага, и деньжатами разжиться, — криво усмехнулся Алексей. — Ты растратила все деньги на наряды, ванну и уборную.
— Дурак! — вспыхнула Кайдлтхэ.
— Конечно. Ты ничего не объясняешь. Я ничего не понимаю. Значит дурак.
— Хватит болтать. Седлай коня.
— Вот так всегда. Дурак. А окажись я прав, так и вовсе окрестишь подлецом. Тяжелый вы народ, женщины…
Кайдлтхэ не ответила. Вскочила в седло и продолжила путь. Алексею вспомнился Настфард из Скрета. «Каково ему пришлось с Элидиргом? Тот, небось тоже был не подарок, — размышлял следопыт. — Разве я нанялся оруженосцем к этой дуре белобрысой? Ишь, командирша отыскалась! Пойди на конюшню, делай то, делай это… Вот доберемся в Тамарвалд и обязательно поговорим по душам. Держит меня за безмозглого идиота. У меня и свои дела есть, а она путается тут… Хотя, точно дурак! Ну кто я без нее? Ноль, пустое место! На второй день угодил в Гнилую башню. Нет, придется пока терпеть. Да и веселее вдвоем. И, как ни крути, а женщина есть женщина. Пусть и не в себе, пусть с придурью, но посмотришь на нее, залюбуешься, и все забудешь, все простишь».
Путешественники одолели склон второй гряды и вышли на каменистое плоскогорье, поросшее серо-зелеными травами. Кое-где виднелись низкорослые деревца с кривыми, покрытыми мхами стволами. Кругом ни души. Только ветер завывал, свистел в ушах, тянул заунывную песнь о скорой смерти. Но ничто не останавливало д'айдрэ. Она мчалась вперед, не обращая внимания на ветер и низкие облака. Казалось, протяни руку и достанешь их. Девушка упрямо шла вперед к ведомой только ей цели. Начнись землетрясение и расступись твердь земная, она все равно подобно всаднику апокалипсиса будет скакать вперед, не оглядываясь.
Но вопреки ожиданиям Кайдлтхэ внезапно остановилась у груды камней. Подойдя ближе, следопыт увидел развалины древнего святилища. Тщательно отполированную базальтовую плиту алтаря окружали остатки квадратных колонн, покрытых замысловатым рельефом. Великий герцог напрягал зрение, но так и не рассмотрел изображения. Картинка оживала и растительный орнамент превращался в геометрические фигуры, а те в свою очередь в таинственные письмена. На ступенях, изъеденных ветрами и дождями, что вели к алтарю, сидела немощная старуха в черных лохмотьях. В руках она держала кривую клюку, чертила на земле какие-то линии и тихо бурчала себе под нос.
Конь д'айдрэ заржал и закрутился на одном месте. Кайдлтхэ потянула поводья. Заслышав стук копыт и конское ржание, нищенка оставила свое занятие и подняла голову. На морщинистом лице вместо глаз Алексей увидел два шрама. Старуха была слепа. Вид ее внушал если не ужас, то отвращение. Она напоминала ведьму. Беззубая с крючковатым носом и шрамами вместо глаз. Следопыт невольно отвел взгляд в сторону. Хотелось поскорее проехать злополучное место. Но лошадь д'айдрэ отказывалась повиноваться. Да и Орхидиас закапризничал.
Старуха оперлась на палку и не без труда встала. Горбатая и немощная, она едва держалась на ногах. Вид ее так впечатлил великого герцога, что он даже не подумал, как такая древняя карга забралась на плато.
— Подайте монетку убогой страннице, — послышался шамкающий старческий голос.
Невольная оторопь взяла Алексея. Он молчал. Кайдлтхэ также не проронила не слова.
— Неужто никто из вас двоих не расщедрится на пару медяков?
Следопыт порядком удивился. Говорящая развалина была слепа. Похоже, в свое время ей выкололи глаза. Но как она узнала, что всадников именно двое?
— Удивлен, рыцарь? — пескоструйщица выдавила из себя сиплый смешок и закашлялась. — Не пугайся. Да, я слепа, но слух мой лучше вашего. Я слышу скрип перевязи твоего меча и дыхание… женщины. А кто кроме рыцаря, сопровождающего даму в опасном путешествии, может оказаться в столь безлюдных местах?
— Заткнись, нежить! Убирайся! — не сдержалась Кайдлтхэ.
— О, я ошиблась! Первый раз за многие годы, — вновь зловеще рассмеялась побирушка. — Нет, не женщина! Д'айдрэ! Дурная молва идет впереди вас, изначальные. Но ведь и вы иногда способны на щедрость. Не дай умереть с голоду. Пожертвуй монетку. И тогда я уйду прочь.