Алексей вопросительно посмотрел на девушку. Кайдлтхэ утвердительно кивнула. Следопыт достал из кошеля серебряный эрб и бросил старухе. Та с невероятной ловкостью поймала монету на лету, зажала в костлявой руке.
— Благодарствую, доблестный рыцарь, — беззубая улыбка застыла на страшном морщинистом лице. — Твоя доброта не останется безнаказанной, — старушенция криво усмехнулась. — В признательность за мягкосердечие я раскрою тайны ваших судеб.
Следопыт не в силах был что-то возразить. В растерянности он посмотрел на д'айдрэ. Глаза девушки пылали красным огнем. Каким-то седьмым чувством Алексей уловил в душе Кайдлтхэ борьбу противоречивых начал и помыслов. Но внешне то никак не проявлялось. И только глаза выдавали злость, волнение, напряжение и страх.
Меж тем дребезгунья спрятала монету и достала из кожаного мешочка, привязанного к поясу, несколько мелких костей ягненка, что-то долго шептала над ними, а потом бросила на алтарь.
— О чем говорят кости, гадалка? — с презрением в голосе спросила Кайдлтхэ.
— Ты ищешь смерть, смертью и насытишься. А ты, рыцарь, пытаешься отыскать бессмертие, но найдешь только трупы.
— Лжешь, мерзкая ведунья! — вспылила д'айдрэ.
— Древний алтарь помнит запах и вкус жертвенной крови. Кости никогда не врут, горделивица.
— Прочь с дороги, старая рухлядь! — Кайдлтхэ пришпорила коня, но тот не слушался хозяйку, встал на дыбы и едва не сбросил девушку.
— Время придет и ты вспомнишь мои слова, спесивица. А сейчас не верь, но бойся женщины с кошачьим глазом! — прорицательница рассмеялась жутким утробным смехом.
Д'айдрэ наконец-то удалось справиться с лошадью, и та галопом понеслась на север. Алексей стоял как завороженный, но как только Кайдлтхэ сорвалась с места, опомнился и поскакал вдогонку.
Старуха вновь рассмеялась, обернулась и долго смотрела пустыми глазницами всадникам во след, пока те не скрылись из виду. Тогда ворожея сбросила лохмотья и преобразилась в одно мгновенье. Черноволосая девушка в белых льняных одеждах очертила в воздухе круг. Вспышка голубого света озарила окрестности, поглотила предскзательницу и старинный алтарь. Через секунду все исчезло. И только ветер без устали носился над плоскогорьем как тысячи и миллионы лет назад.
Глава 17. Трибунал
Следопыт тщетно пытался догнать д'айдрэ. Та неслась галопом и едва не загнала лошадь. И только одолев плоскогорье, Кайдлтхэ перешла на рысь. Начался спуск, девушка поневоле сбавила скорость.
Алексей никак не мог прийти в себя. Все мерещилась слепая старуха, а в ушах звучал утробный смех. Видать, и д'айдрэ находилась под впечатлением, оттого и гнала без устали прочь от проклятого места.
Северный склон, как и южный, густо порос сосновым лесом. Вид деревьев немного успокоил великого герцога. На плато царило унылое однообразие. Оно пугало и навевало скорбные мысли. Но здесь, на склоне, жизнь оттеснила мертвую пустыню. В глубине души следопыт надеялся более не встретить слепых старушек. Ему не терпелось расспросить Кайдлтхэ. Вскоре путники добрались до ближайшего жилья и д'айдрэ решила дать отдых лошадям.
По каменистому косогору, резво прыгая с уступа на уступ, неслась горная речушка. На ее берегах предприимчивые тамарвалдцы построили лесопилку и медоварню. Рядом возвели несколько хозяйственных построек и бараков для рабочих. Кайдлтхэ спешилась, велела позвать управляющего. На зов явился упитанный человек средних лет в добротных одеждах. Кожаные сапоги, чистые суконные штаны, льняная рубаха, кожаная куртка, широкий пояс с бронзовой пряжкой и внушительный кинжал выдавали в мужчине отнюдь не голозадого оборванца. Управитель за несколько ардов распорядился накормить и напоить лошадей. Алексей решил воспользоваться случаем и расспросить Кайдлтхэ.
— Как тебе бабуля? — следопыт старался говорить бодро, но голос дрожал, как и ноги после длительной скачки.
— Мерзкое отродье! — не стеснялась в выражениях д'айдрэ. Глаза ее переливались желто-красным. По большей части она выглядела холодной и невозмутимой, но сейчас противоречивые чувства переполняли душу и рвались наружу.
— Соглашусь, дама не из приятных. Не хотел бы повстречаться с ней вновь, да еще и в темном переулке. Но не слишком ли ты резка в суждениях о незнакомцах?
— Резка? Нет, ты точно ничего не понимаешь! Да от нее несет могилой! — лицо девушки переменилось. Оно и впрямь стало серым от страха, а глаза сделались рубиновыми.