Пройдя зал, они свернули куда-то в сторону, и вновь оказались в коридоре. Лехе пришло на ум сравнение замка с холмом, перекопанным кротовинами, куском швейцарского сыра или деревом, изъеденным древесными жуками. Цитадель состояла из сотен комнат, залов, тоннелей, лестниц. И до сего времени Лехе на глаза не попалась ни одна живая, точнее мертвая, душа.
Томас затушил свечу. Редкие факелы, закрепленные на стенах, зажигались сами собою как только Леха к ним приближался, и так же внезапно гасли у него за спиной.
— Мы на месте, — отчего-то шепотом произнес лакей, остановился и показал рукой на ничем не примечательную дверь. Ни тебе надписи, ни номера. Таких Леха насчитал на своем пути не менее трех десятков.
Дверь со скрипом отворилась, и Леха вошел внутрь. Комната, как и все в замке, оказалась огромной. Вдоль высоких стен почти до самого потолка стояли стеллажи с книгами. Невдалеке от дверей находился большой дубовый стол, чем-то напоминавший биллиардный, крытый зеленым сукном. На столе Леха увидел зажженную черную электрическую лампу, что изрядно удивило великого герцога. Нигде в замке он доселе не замечал электрического освещения. Прислуга обходилась факелами и свечами. Была в лампе и другая странность. Именно такие, по убеждению Лехи, он видел в фильмах о сталинской эпохе. Подобная лампа являлась непременным атрибутом кабинета каждого следователя наркомата внутренних дел.
Леха оглянулся. Томас исчез. Лакей явно не хотел нарушать уединения хозяина. Впрочем, и дворецкого нигде не было. Наверняка старый слуга отдал тому телепатический приказ убираться восвояси.
Как бы там ни было, но Леха проникся атмосферой таинственности. Неспешно идя вдоль стеллажей, он касался пальцами позолоченных переплетов книг, изданных, судя по всему, еще на заре книгопечатания. Толщина, изысканное оформление и солидный возраст фолиантов невольно внушали уважение, если не священный трепет.
— Ваша милость ошибается, — послышался дребезжащий старческий голос во мраке. — Тут вы найдете не только печатные, но и рукописные издания, вышедшие задолго до изобретения господина Гутенберга.
— Кто здесь? — испугался Леха.
— Я, великий герцог. Библиотекарь, — из тьмы в круг света ступил худосочный седенький старикашка в рваных мокасинах, белых парусиновых штанах, украинской вышиванке, мятом пиджаке неопределенного цвета и дырявой соломенной шляпе.
— Какого черта? Вы меня едва не напугали! — у Лехи отлегло от сердца.
— Виноват-с. Я, извольте видеть, перебирал новые поступления и непозволительно увлекся, — оправдывался старичок.
— И что это у вас за вид, милейший? — Леха вновь вспомнил, что он великий герцог, а не какой-нибудь босяк. Наружность библиотекаря ему пришлась не по вкусу. Одет в рванину, весь измятый, борода всклокочена, словно всю ночь в ней черти копейку искали, стекла очков треснули, поломанная дужка перемотана засаленной бечевкой. Такому слуге место на конюшне или в дворницкой, но никак не в библиотеке. Не успел Леха о том подумать, как хранитель знаний преобразился самым решительным образом. Мятая одежда исчезла вовсе. Теперь старик щеголял в черном просторном балахоне, расшитом серебряными звездами, а на причесанной голове вместо изъеденной мышами шляпы красовался широкополый колпак а-ля Гендальф.
— Благодарю вас, великий герцог, — старик поклонился.
— Я-то здесь причем? — удивился Леха.
— Признаться, работа в библиотеке и хранилищах отнимает много времени. Заняться собой все недосуг. А вы… , - старик замялся и поправил указательным пальцем новенькое пенсне в золотой оправе на переносице.
— Уж не хотите ли вы сказать…
— Именно! Без всяких заклинаний! Одним усилием мысли! В этом и заключена суть здешней магии.
— Любопытно. Что ж, с этого места попрошу подробнее. Да только чего мы стоим? Давайте присядем и обсудим все обстоятельно.
Леха сел в резное кресло, что неожиданно возникло у стола, а второе, явившееся так же внезапно, предложил библиотекарю. Невольно вспомнилась вчерашняя беседа с Салативаром, пятидесятилетний коньяк и сигара. И стоило ему краешком глаза глянуть на зеленое сукно стола, как там чудесным образом появилось желаемое — коробка «Партагас», пепельница, два бокала и бутылка пятизвездочного «Георгиевского». На большее фантазии великого герцога не хватило. Не торопясь, Леха откупорил бутылку, налил слуге и себе. С удовольствием отметил, что кресло вмиг по его воле сделалось удобным креслом-качалкой с мягкой подушкой под поясницей. Но еще более он обрадовался не благоприятным переменам, а умению творить мелкие чудеса самостоятельно. Хотя змея сомнения не покидала душу. Леха не исключал, что то уловка библиотекаря, прикинувшегося простаком, либо проделки замка. Но как бы там ни было, а Леха полез в карман брюк. Почему-то он был твердо уверен, что найдет там зажигалку и сигарные ножницы. Все так и случилось. Вспомнив урок Салативара, Леха без излишней суеты срезал шляпку сигары, подкурил и пустил струю дыма, наполняя комнату ароматом ванили, тропического леса и вишни.