Все вокруг замолкли, устремив взоры на рыцаря и Алексея. Было только слышно, как храпит менестрель на лавке да потрескивают дрова в очаге. Все понимали, сейчас должно что-то случиться. Едва ли гонец в таком поддатии способен исполнить угрозу. Никто всерьез его не воспринимал. Но вот настоящий д'айдрэ не мог, не имел права пропустить оскорбления мимо ушей. Понимал это и великий герцог. Сердце его яростно забилось, кровь ударила в виски.
— Коль вашей милости угодно прирезать белого д'айдрэ, то сделайте это завтра, на трезвую голову. И где-нибудь за городом. Но даже если из этой затеи что-нибудь и выйдет, я за вашу жизнь тогда не дам и арда. Моридурн не прощает обид, — холодно произнес Бервис.
— Да ты, кабацкая морда… , - рыцарь икнул и внезапно замолчал.
Неожиданно для себя Алексей встал и направился к Бервису. Следопыт сам не мог понять какого черта дернулся. Все происходило как в тумане, словно кто его вел или толкал под руку.
Кузнец и гончар за соседним столом в страхе глядели на Леху и ожидали если не скорой кровавой развязки, то мордобоя уж точно. Каждый в Коралтаре знал, только безумец или пьяный вдрабадан способен перечить д'айдрэ.
Алексей шел степенно, не спеша, отмеривая каждый шаг. Посетители трактира могли слышать скрип его ботинок. Поравнявшись с рыцарем, следопыт глянул на того с пренебрежением и издевкой, словно перед ним стоял не вооруженный до зубов воин, а жалкий бродяга. Никто точно не мог сказать, что случилось в следующий миг. То ли гонец нагрузился сверх всякой меры, то ли на него подействовал гипнотический взгляд великого герцога. Рыцарь пошатывался, да все икал. Взглянув в глаза копаря, он коснулся пальцами рукояти меча, попытался вытащить оружие из ножен и с грохотом повалился на стол, круша миски с едой и кувшины с вином. Народ исторг вздох облегчения и удивления. Теперь Коралтаром пойдет гулять байка о том, как белый д'айдрэ одним взглядом валит рыцарей с ног.
— Любезнейший Бервис, — спокойно и важно, чеканя каждое слово, обратился Алексей к трактирщику. Тот онемел от страха и подобострастно глядел на гостя. — Мне порядком надоел ваш балаган. Извольте показать комнату.
Глава 4. Арест
— Всенепременно, всенепременно, — мямлил кабатчик.
— Так я жду.
Бервис мялся в нерешительности, соображая как поступить и что делать дальше. Выйдя из ступора, он засеменил вперед мелкими шажками, жестом приглашая Алексея следовать за собой. Черный следопыт без сожаления покинул зал трактира, провожаемый взглядами, полными удивления, восхищения и нескрываемого страха.
Народ медленно приходил в себя. Питейное заведение наполнилось гулом множества голосов. Все принялись живо обсуждать происшествие. На шум прибежал малолетний Торп. Плеснул ведро воды рыцарю в лицо, да только тот не подавал видимых признаков жизни. Двое из наиболее трезвых посетителей притащили лавку, подхватили пьяного бузотера и уложили рядом с храпящим менестрелем. Очевидцы рассказывали, будто бы гонец проснулся утром в тяжком расположении духа и с раскалывающейся головой. Его бросало из стороны в сторону как утлую лодчонку в девятибалльный шторм. Ему напрочь отшибло память. Он ничего не помнил о вечернем казусе. Кое-как позавтракав и опохмелившись, он, не сказав на прощание ни слова, ускакал прочь. Больше его никто не видел.
Алексей шел за Бервисом, осторожно ступая по скрипучим деревянным ступеням. Впереди шла Кюдд и освещала дорогу чахлым огоньком масляного светильника. Поднявшись на второй этаж, копарь оказался в начале длинного коридора, сгинувшего в потемках. В дрожащем свете следопыт разглядел несколько дверей. Здесь и располагались номера трактира «Четыре подковы». Хозяин заведения открыл одну из них.
— Вот, прошу, — дрожащим голосом произнес Бервис.
Великий герцог заглянул внутрь. Кругом царила тьма. Служанка зашла первой, поставила светильник на стол. В полумраке Алексей едва разглядел грубо сколоченную кровать, некое подобие шкафа и пару табуретов. Местную публику не баловали разнообразием. Обстановка спальни выглядела по-нищенски убогой.
— Чем богаты, как говорится… , - лопотал Бервис. — Не обессудьте, господин…
— Ах, да. Простите. Я до сих пор не представился. Зовите меня Алексеем.
— Господин Аль Эксей. Не побрезгуйте. Живем мы просто, можно сказать скудно. Пребываем в босости. Но уж как есть, — извинялся хозяин. — Вот кровать, а там ведро…
— Это еще зачем? — удивился следопыт.
— Так вдруг ночью большая нужда приключится, — удивился трактирщик неосведомленности постояльца. — А ежели по малой, то справляйте прямо в желоб. Он там, у окна.