Я слушал, не перебивая.
— И что?
— Ты — маг Закатного мира, мой друг. — сказал Тилль. — И, если в Древней Дерии тебя бы ожидали определённым образом приятные перспективы, то сейчас... Как бы это сказать, чтобы ты понял? Альвейра — совсем не такое место, где было бы легко существовать тому, кто наделён твоими талантами.
— Я понял. — кивнул я. — Таких, как я, здесь не любят.
— Однако ты не удивлён. — заметил эльф. — Ты знал это.
— Знал.
— Мы можем быть полезны друг другу.
«Теперь главное — не продешевить», — подумал я. Этот эльф мало того, что ведёт себя совершенно не агрессивно, так ещё являлся источником уникальной и необходимой нам информации. И, если у меня есть хоть какая-то возможность эту информацию из него вытянуть — мне жизненно необходимо это проделать. Другое дело, что никто не может гарантировать того, что он не обманет. И что он не пытается запудрить мне мозги своим дружелюбием ради того, чтобы в определённый момент внезапно вырубить и подороже продать...
Всё это пронеслось у меня в голове за долю мгновения, а после этого я спросил:
— Чем?
— Сила Белой Луны не из новых источников. — сказал Тилль. — И она не просто старая. Она Древняя. Это означает, что её нельзя контролировать, не выполнив определённых условий. И думаю, что не ошибусь, если предположу, что она уже прорывается из тебя без твоего прямого желания. Например, когда ты используешь в сражении свой артефакт. — с этими словами эльф указал глазами на Жезл. — Мионические артефакты могут быть весьма чувствительны к такого рода энергиям и являются отличными проводниками для них же... Кстати, не скажешь, где ты его раздобыл?
— Отобрал у Хранителя.
— У кого?
— Здесь... — я сделал неопределённый жест и ткнул пальцем куда-то в сторону. — На некотором расстоянии отсюда есть довольно большой город, с холмами и жилыми районами. Там ещё дома летающие и латники, которые патрулируют улицы. Я использовал там магию и ко мне явилась Дева-воительница, у которой я его и забрал. Всё.
Не знаю, почему я решил рассказать правду. Наверное, мне было интересно посмотреть, какая будет реакция. И эльф, надо заметить, не разочаровал. Округлив глаза, он уставился на меня так, словно я заявил, что выковал артефакт из метеоритного железа на заднем дворе таверны.
— Ты отобрал оружие у Духа Места. — сказал он и на его лице появилась усмешка. — Безумие. Хотя, учитывая то, откуда ты родом, не удивлён. Я догадывался, что не все истории про магов из Закатных Земель — выдумки.
— А что такое мионический артефакт?
— Мионики, — эльф снова наклонил голову, и я подумал о том, что он повторяет этот жест каждый раз, когда намеревается что-нибудь объяснять, — это создания магии. Естественные обитатели субматериальных миров. Некоторые из них уникальны и могут владеть такими же уникальными артефактами.
— То есть мой Жезл — это уникальное и грозное оружие?
Эльф улыбнулся.
— Для мага-новичка — да. Я пока не понимаю, по какой причине он тебя слушается, но, очевидно, что здесь не обошлось без твоей хтонической магии...
— Какой магии?
— Силы Белой Луны.
Бумк!
Услышав неподалёку от нас деревянный стук, мы с эльфом посмотрели в сторону его источника. На соседней дорожке обнаружился тот самый «чумной доктор», которого я видел при первом посещении этой локации. В руке у него была коса, и он постукивал торцом её черенка по камням под своими ногами.
— Занг-Занг. — сказал эльф и приветливо кивнул. «Чумной доктор» скопировал его жест, а после этого растворился в воздухе.
— Занг-Занг? — переспросил я. — И с кем мне следует здороваться таким образом?
— Только с тем, кто откликается на своё имя. — эльф улыбнулся. — Его имя — Занг-Занг.
— А. Вот оно что. — я кивнул. — Ну, хорошо. Так о какой конкретно взаимной пользе ты говорил?
Эльф сделался серьёзным.
— Я могу помочь тебе не погибнуть, растворившись в силе Белой Луны, а провести Обряд и стать её полноценным носителем.
«Обряд для того, чтобы стать носителем... — мысленно повторил я. — Чёрт, как бы мне сейчас разобраться — врёт он или не врёт?»
— Похвальное желание. — сказал я вслух. — Мне нравится. Но чего ты попросишь взамен?
— Став настоящим Жрецом, ты отпустишь на свободу всех, кто потерпел неудачу.