Хрупкость рынков корпоративного долга привела к возникновению целого ряда кризисов, каждый из которых, как по цепочке, был связан с другим, что грозило обрушить банковскую систему. Первый, непосредственный кризис возник из-за задолжавших корпораций, которые в спешке пытались получить наличные. В панике эти компании быстро прибегли к источнику чрезвычайных долгов, называемому возобновляемой кредитной линией, которая позволяла им быстро занимать деньги до определенного предела. После обвала рынков 16 марта компания Southwest Airlines привлекла возобновляемую кредитную линию на сумму 1 миллиард долларов. Гостиничный оператор Hilton взял 1,75 миллиарда долларов. На следующей неделе компания General Motors привлекла 16 миллиардов долларов. Это помогло объяснить, почему акции банков упали почти наполовину за несколько недель. Возобновляемые кредитные линии грозили иссушить банки, даже когда они пытались справиться с волатильностью рынка. Еще больше аналитиков, таких как Джим Бьянко, беспокоило то, что кредитных линий все еще было недостаточно для спасения многих проблемных корпораций, а это означало, что компании будут брать деньги из банков на , а затем, объявив о банкротстве, все равно полетят с ними в пропасть.
Второе звено в цепи неудач наступит, когда компании начнут пропускать платежи по долгам и объявят дефолт по кредитам. Это заставило бы рейтинговые агентства, такие как Standard & Poor's и Moody's, понизить рейтинг таких компаний, как Ford, переведя многие из них в сферу нежелательных долгов. Волна таких понижений выглядела неизбежной, и это грозило серьезными последствиями для крупных банков. Снижение рейтингов было бы подобно торпеде в боку индустрии CLO. Банки объединяли кредиты с заемным капиталом в пакеты CLO и продавали их пенсионным фондам, но банки также покупали CLO для себя. Только в 2019 году стоимость CLO, принадлежащих крупным банкам, выросла на 12 процентов до 99,5 миллиарда долларов. JPMorgan в том же году увеличил свои собственные активы на 57 %. Подавляющее большинство этих инвестиций в CLO принадлежало трем крупным банкам: JPMorgan, Wells Fargo и Citigroup, которым в совокупности принадлежало около 81 процента всех банковских авуаров CLO. Приближающаяся волна снижения кредитных рейтингов представляла собой серьезный риск для стоимости CLO. Большинство CLO содержали контрактную оговорку, которая позволяла им держать только такое количество безнадежных долговых обязательств. Если бы рейтинг большего количества заемных средств, находящихся в CLO, был понижен, это нарушило бы стандарты контрактов, и CLO пришлось бы начать распродавать свои нежелательные долги и заменять их, либо списать стоимость всего CLO.
Перспектива попытаться продать безнадежные долги была отрезвляющей. Инвесторы уже сбрасывали активы в давке продаж. Один финансовый трейдер, давший интервью в этот период на условиях анонимности, говорил, что его трясет после рабочего дня. Он был одним из тех утомленных, даже циничных представителей Уолл-стрит, которые гордятся тем, что не сентиментальны в отношении потрясений на рынке. Но в середине марта в его голосе прозвучал настоящий оттенок страха. Он сказал, что крупные инвесторы распродают активы с таким отчаянием, которое просто пугает. Он сравнил это с тем, как если бы люди продавали многоквартирный дом за 100 долларов. Хотя купить многоквартирный дом за 100 долларов было захватывающе, это также вызывало тревогу из-за того, что означало. Шла массовая ликвидация, и это предвещало, что впереди будет еще хуже.
Мало кто из председателей Федеральной резервной системы лучше Пауэлла понимал, что происходит. Его долгую карьеру можно считать расширенным курсом обучения современной финансовой системе и ее недостаткам. Он лично помогал создавать и продавать крупные структуры заемных средств и корпоративных облигаций. Он руководил отделом Министерства финансов, который продавал на аукционе государственные долговые обязательства. И он годами предупреждал о системной хрупкости, которую поощряла ФРС. В ретроспективе одно из предупреждений Пауэлла приобретает особое значение. В 2013 году он предсказал, как трудно будет ФРС сдержать ущерб при коррекции цен на активы. "В любом случае, мы должны иметь низкий уровень уверенности в том, что сможем регулировать или управлять, чтобы обойти такие крупные, динамичные события на рынке, которые становятся все более вероятными благодаря нашей политике", - сказал он.