Но всего через несколько дней после объявления о новаторских SPV ФРС Конгресс вмешался в ситуацию. Он примет один из самых крупных и дорогостоящих законопроектов в современной истории под названием CARES Act. Это был шанс для Мнучина, Трампа, Пелоси и Макконнелла показать, что они могут решать большие проблемы и что правительство США может протянуть руку помощи, когда это необходимо.
Закон CARES санкционировал расходы в размере 2 триллионов долларов на противодействие пандемии, включая 454 миллиарда долларов, выделенных налогоплательщиками на финансирование SPV ФРС. Наибольшее внимание привлекло то, что в Законе CARES было выделено около 292 миллиардов долларов на , которые были направлены непосредственно людям. У этих расходов были веские причины привлечь к себе внимание. Миллионы людей, получивших помощь, получили немедленный эффект и пользу. И правительство никогда раньше не делало ничего подобного, направляя прямые выплаты людям независимо от их предыдущего уровня налоговых выплат или даже от их текущего уровня потребностей. К этим прямым выплатам добавились дополнительные льготы для тех, кто непосредственно пострадал от закрытия магазинов. Пособия по страхованию от безработицы, выплачиваемые штатами, были увеличены на 600 долларов в неделю до июля. Эти пособия были частично продлены тем же летом, хотя и на более низком уровне.
Расходы, которые поступали прямо на банковские счета людей, были самой заметной частью Закона CARES. Но это была относительно небольшая часть общих расходов на помощь, одобренных Конгрессом, который включил в себя Закон CARES и три более мелких законопроекта. Согласно анализу The Washington Post, основанному на данных Комитета за ответственный федеральный бюджет, более половины всех этих средств было направлено на поддержку бизнеса. На преодоление кризиса общественного здравоохранения, вызванного пандемией, или на замедление распространения вируса была выделена ничтожно малая доля из 4 триллионов долларов.
Самый большой кусок денег - 670 миллиардов долларов - пошел на финансирование программы экстренного кредитования под названием Paycheck Protection Program, или PPP. Идея заключалась в том, что предприятия получали кредит по программе PPP, сохраняли своих сотрудников, а затем кредит прощался, когда предприятия вновь открывались и все возвращались на работу. Эти деньги могли бы потенциально помочь огромному количеству самых разных владельцев бизнеса, которые ужасно страдали во время длительных и тяжелых закрытий. И они действительно помогли миллионам предприятий. Но более половины всех денег ПЧП досталось лишь 5 процентам компаний, получивших кредиты. Но даже эта цифра преуменьшает масштабы воздействия. Около 25 процентов всех ГЧП досталось 1 проценту компаний. Это были крупные юридические фирмы и национальные продовольственные сети, которые получили максимальную сумму ПЧП в размере 10 миллионов долларов. В число этих бенефициаров вошли сеть ресторанов Boston Market и мощная юридическая фирма Boies Schiller Flexner. Анализ, проведенный Федеральной резервной системой и другими организациями, показал, что программа ГЧП позволила сохранить около 2,3 миллиона рабочих мест при стоимости 286 000 долларов на одно рабочее место, хотя президент Трамп утверждал, что она позволит сохранить или поддержать 50 миллионов рабочих мест.
Около 651 миллиарда долларов из суммы Закона CARES было выделено в виде налоговых льгот для предприятий, которые зачастую было сложно получить. Это означало, что налоговые льготы доставались в основном крупным компаниям, которые могли нанять лучших налоговых юристов. Например, сеть ресторанов Cheesecake Factory получила налоговые льготы в размере 50 миллионов долларов, несмотря на то что уволила 41 000 человек. Около 250 миллиардов долларов налоговых льгот было предоставлено любому бизнесу в любой отрасли, без учета того, насколько сильно они могли пострадать от пандемии. Люди, владеющие бизнесом, получили налоговые льготы на сумму 135 миллиардов долларов, то есть около 43 000 человек, зарабатывающих более 1600 миллионов долларов в год, получили льготы на сумму 1,6 миллиона долларов каждый. По большому счету, эти миллиарды долларов тихо осели в корпоративных казнах и на личных банковских счетах по всей стране. О дико неравномерном распределении денег стало известно лишь спустя несколько месяцев, после того как газета The Washington Post выиграла судебный процесс по делу об открытых документах, в результате которого информация стала достоянием общественности.