Хоениг встретился со своими консультантами в колледже, и они сказали ему, что если он хочет стать экономистом, то ему нужно получить степень доктора философии, а для этого потребуется не менее трех лет обучения в аспирантуре. Он собирался превзойти уровень образования своих родителей на несколько градусов. У него все было расписано. А потом, вскоре после окончания колледжа, он получил извещение о призыве в армию. Хенигу посчастливилось закончить колледж в 1968 году, в год Тетского наступления во Вьетнаме. Война обострилась, и отсрочки от призыва были приостановлены для студентов-выпускников.
Получив извещение о призыве, Хениг оказался в центре страшной бури, бушевавшей в гражданской жизни Америки. В 1968 году было не совсем понятно, как лучше поступить добропорядочному гражданину. С одной стороны, Хениг верил в американские институты. Он был патриотичен и религиозен. В школе он произносил клятву верности, как и все остальные. Он посещал католическую церковь, католические школы и католический колледж. Поэтому, когда правительство заявило ему, что по закону он обязан пойти в армию, он счел, что должен подчиниться. С другой стороны, Хоениг не был слеп к тому, что происходило во Вьетнаме. Даже в сельской местности Канзаса студенты протестовали против войны. О зверствах во Вьетнаме рассказывали в ночных новостях. Хениг не хотел отправляться в джунгли, чтобы убивать людей или рисковать подорваться на мине. Но он решил, что не готов уклониться от призыва или переехать в Канаду. Он знал, что отцу будет очень стыдно за него, если он так поступит. Столкнувшись с неизбежностью призыва в армию, о чем ему сообщило извещение , Хениг решил завербоваться в армию. Так он сможет быстрее закончить службу. Он объяснил свое решение старшей сестре в выражениях, которые определяли его отношение к подобным вещам. "Я помню, как он сказал: "Знаешь, я американский гражданин и надеюсь, что смогу пользоваться всеми благами, которые предлагает эта страна, так что это моя обязанность", - вспоминает Келли.
Хениг отправился на базовую подготовку, где на него кричали сержанты и учили стрелять из винтовки. Он с облегчением узнал, что его не направят в пехоту, а вместо этого сделают артиллеристом. Артиллерийские части располагались вдали от линии фронта, где пехотинцы сражались с вьетконговцами в упор. "Я совсем не похож на пехотинца. Ничего. Это был ад на земле", - вспоминал позже Хениг.
Хоениг был направлен на полевые работы во Вьетнаме примерно на семь месяцев. Его должность называлась "специалист по управлению огнем", то есть он был экспертом по стрельбе из тяжелой артиллерии. В какой-то момент его отправили на базу к северу от Сайгона, чтобы помочь подразделению Национальной гвардии Нью-Гэмпшира. Там он познакомился с Джоном Маккином, который стал его другом на всю жизнь. Обоим было по двадцать с небольшим лет, и их обучали тонкой науке артиллерийского огня. Это был очередной этап в жизни Хенига, когда ему поручили работу по учету и вычислению серьезных цифр, от которых зависели серьезные последствия.
Хоениг и МакКеон работали вместе в небольшом бункере, расположенном в центре лагеря, называемого огневой базой. База была выстроена в виде большого круга, окруженного мешками с песком и проволокой, охраняемого по ночам пехотинцами. Бункер Хоенига, расположенный в центре, был сделан из большого металлического контейнера для хранения, в котором находились стулья, стол и большой металлический компьютер. На фотографиях той эпохи запечатлены тесные условия в таком бункере: с потолка свисали провода, над головой висели самодельные лампы, а на стенах висели транспортиры и графики. В жару солдаты ходили без рубашек. Ночью они спали на раскладушках и по очереди сжигали содержимое 55-галлонных бочек, которые использовали в качестве уборных. От трех до шести пушек-гаубиц располагались за пределами круга. Гаубицы стреляли тяжелыми снарядами длиной с предплечье человека и весом около 100 фунтов. Снаряды могли поражать цели на расстоянии более мили, и их разрушительное воздействие было огромным. Когда пехотинцы вступали в бой, они передавали по радио на огневую базу просьбу поддержать их огнем. Гаубичные снаряды должны были стрелять быстро и наводиться почти с идеальной точностью. Пропущенный выстрел мог убить американских солдат или разрушить близлежащие деревни, где могли прятаться семьи.