Они поспешили к высокому алтарю, единственному предмету во всем зале, не получившему серьезных повреждений. Две длинные цепи по-прежнему свисали с опор над тяжелым железным столом.
Мартак понятия не имел, зачем они пришли сюда. Во дворце находились сотни комнат, многие из них были роскошнее и наряднее этой. Если они просто искали подходящее место для смерти, то зачем понадобилось выбирать древнее хранилище боевого молота, пропавшего теперь где-то на севере вместе с получившим его мальчишкой-чемпионом?
Карл Франц обнажил свой руноклык и отошел к краю алтаря. Смертельный Коготь встал на защиту хозяина сбоку, из мощной груди зверя то и дело вырывалось рычание. Мартак занял позицию по другую сторону железного стола, второй грифон с привычным уже злобным ворчанием устроился рядом.
— Я не… — начал Мартак, но слова застряли у него во рту.
Возможно, за ними следили, а может быть, так уж распорядилась судьба, что конец должен наступить именно здесь, но дальняя дверь зала распахнулась и слетела с петель, словно щепка.
Троица изуродованных разложением существ ворвалась внутрь. Первым был воин с дряблыми мышцами, державший косу в похожих на когтистые лапы руках. Его зеленоватая кожа, усеянная язвами и бородавками, тускло блестела в отраженном свете стекавших по стенам гнойных водопадов.
Вторым вошло сморщенное существо в грязной залатанной мантии, размахивавшее сучковатым посохом, почти таким же, как у самого Мартака. Третий оказался настоящим гигантом и едва протиснулся в проем высоких двойных дверей. Войдя в зал, он наконец выпрямился, опустив руку-щупальце, а другую сжав в молотоподобный кулак. Его жирное тупое лицо скривилось в мерзкой ухмылке, длинный след засохшей крови тянулся от его рта вниз, подобно боевой раскраске.
Позади них толкались другие воины Хаоса, некоторые — в меховых одеждах далекого Севера, некоторые — с отметинами недавних изменений. Изуродованные тела троих предводителей распирала ужасная сила. Они были живыми символами скверны, такими же отвратительными и опасными, как само разложение.
Карл Франц невозмутимо шагнул вперед и вытянул в их сторону клинок, словно неотвратимое возмездие.
— Я не стану повторять свое предупреждение дважды, — сказал он, и его холодный голос эхом разнесся по огромному залу. — Немедленно покиньте это место, или ваши души будут навечно прикованы к нему. Здесь все пропитано духом Зигмара, и его знак сияет над нами. Вы не понимаете, насколько он опасен для вас.
В его голосе чувствовалась такая властность, такая сдержанная сила, что вся троица замерла в безумном замешательстве. Они попятились, и самый большой растерянно оглянулся на спутников.
Колдун рассмеялся первым и разрушил чары этих слов. Воин с косой тут же подхватил его смех.
— Вам не стоило приходить сюда, император, — сказал он, картинно кланяясь. — Мы могли просто разрушить ваш город, и этого бы хватило, но ваша смерть доставит нам дополнительное удовольствие.
Колдун тоже поклонился, и на его покрытом рубцами лице заиграла издевательская усмешка.
— Когда-то мы, братья Глот, были такими же слабыми смертными, как и вы, ваше превосходительство, но теперь нас наполняет магия Праотца. Так узнайте же наши имена, перед тем как мы убьем вас. Меня зовут Итрак, это — мой брат Отто, а самый большой из нас — могучий Гхурк.
При звуках своего имени Гхурк издал хриплое «х-хур» и хрустнул костяшками неизмененной руки.
Мартак крепче стиснул посох, по которому уже растекался Ветер Гхур. Весь зал искрился от напряжения в ожидании момента, когда закончится бессмысленный словесный поединок: риторикой уже ничего нельзя было решить.
Карл Франц сохранял полное самообладание. Даже сейчас, когда гибла Империя, ни один мускул не дрогнул на его каменном лице.
— Мне ни к чему знать ваши имена, — с легким оттенком презрения произнес он. — Вы умрете, как и вся ваша порода, за пределами спасительного света, обреченные вечно стонать от мук в пустоте.