Сбоку деликатно подрулил давешний охранник, протянул Аленину сумочку, в которую он, похоже, сгреб все добро с переднего сиденья «рейнджровера»:
– Алена Ашшурбанипавловна, вашу машину вытащили из дверей и отбуксировали на стоянку. Но у нее весь передок разбит, ехать нельзя. Какие будут дальнейшие…
Напоминание про передок крайне неприятно царапнуло Алену Ашшурбанипавловну.
– Позже, – раздраженно бросила она, вырвав драгоценный «Birkin» из рук у простолюдина.
Сейчас ей нужно было забиться куда-нибудь в нору и серьезно подумать. Подняв голову, Эбола задумчиво посмотрела на виднеющуюся в окно синусоиду бетонного основания Останкинской башни. Смешно, но японцы называют гору и вообще любую возвышенность «яма». Фудзияма, скажем – в переводе «гора Фудзи». Пожалуй, имеет смысл подняться вот на эту железобетонную яму, чтобы немного прийти в себя и прикинуть, как действовать дальше. Забиться, так сказать, в нору – оцените изящную пошутилку, благородные адепты.
В ресторан «Седьмое небо» на Останкинской башне допускали адептов ордена Повелителей Новостей не ниже двенадцатого градуса Посвящения. У Алены Эболы был восьмой. Она уселась за свободный столик лицом к окну, бросила перед собой сумочку и сигареты.
Разумеется, это был не тот самый ресторан «Седьмое небо», в котором разрешалось присутствие профанов. У этого, эзотерического, отделенного от своего общедоступного тезки могучей стеной из дикого камня и охранных заклинаний, было свое помещение, свой вход и собственный лифт, чтобы благородным адептам не приходилось толкаться в толпе простолюдинов.
Официант, скользнув за спиной девушки бесшумной тенью, мигом принес на серебряном подносике с орденской печатью стопку текилы вьехо, соль в изящной солонке, выточенной из цельного куска фианита, и тонко нарезанный лайм на тарелочке – традиционный бесплатный аперитив-комплимент от ресторана для высокой госпожи Эболы. Вкусы всякого адепта ордена Повелителей Новостей были здесь известны давно и очень хорошо: пижону Башнину, например, без вопросов принесли бы сто пятьдесят «Мартеля ХО» и шикарную сигару мадуро «Карлос Тораньо» ручной скрутки. Благородные адепты, скажемте самое решительное «Нет!» пижону Башнину и его пижонским замашкам.
– Хотите сразу сделать заказ или вам принести меню, почтенная госпожа? – вежливо осведомился официант. Сакральное меню не менялось в этом ресторане с момента открытия, поэтому практически все завсегдатаи, годами обедая здесь, знали его наизусть.
– Принесите мне для начала кувшинчик аутентичного чоколатля и три палочки тобако, – распорядилась Алена. В конце концов, она сюда не жрать пришла. – И чаю с без сахаром.
Официант с достоинством кивнул, повторил заказ и исчез. Так в точности и повторил из деликатности: «с без сахаром». Ослепительно дорогой сорт элитного сорокапятилетнего пуэра, который предпочитала Алена Ашшурбанипавловна, здесь тоже прекрасно знали, так что уточнений не потребовалось.
Железобетонное кольцо ресторана медленно крутилось вокруг своей оси, поэтому неподвижный взгляд Алены волей-неволей описывал непрерывную дугу по панораме Москвы, расстилавшейся прямо у ее ног. Уполовинив текилу, девушка на всякий случай сконцентрировалась и внимательно посмотрела на поднимающийся над горизонтом столб дыма истинным зрением, однако это действительно оказалась труба ТЭЦ, как ей и подумалось вначале. Нет, пустая трата времени; столб дыма слишком мощный, и даже если бы это на самом деле оказались признаки какого-нибудь интересного инцидента, то присутствовавшие зафиксировали бы его еще до ее прихода, и в настоящий момент туда уже неслись бы, оттирая друг друга бортами, сразу несколько новостных экипажей.
Заказанное было доставлено молниеносно. Тщательно набив керамическую трубку, Алена раскурила ее, с наслаждением выпустив дым к потолку. Эта церемония всегда умиротворяла госпожу Эболу, а ей сейчас нужно было именно прийти в себя. Наконец, достаточно раскочегарив тобако, чтобы ароматный дым начал извергаться густыми сизыми клубами, она достала айфон и выбрала в электронной телефонной книге номер своего полицейского информатора.
– Привет, родная, – сказала она, когда на том конце линии отозвалась юная секретарша Лидочка. – Рудика дай мне.
– Кто его спрашивает? – привычно осведомилась Лидочка.