Эбола от неожиданности поперхнулась сладковатым дымом.
– Ты что, сучка, нюх потеряла?! По голосу не узнаешь?..
– Простите, Алена Ашшурбанипавловна. – Похоже, рык Эболы был уникален и перепутать его с чьим-либо еще было решительно невозможно. – Подождите минуточку, соединяю…
Электронный синтезатор омерзительно запиликал в ухе «Дом восходящего солнца».
– Слушаю, – отозвался абонент, когда потерявшая терпение Алена уже собиралась швырнуть трубку.
– Привет, Рудик! – оживилась девушка. – Как поживаешь?
– Тысячу раз говорил: не называй меня «Рудик». Хотя бы при секретарше.
– Хорошо. Хочешь, я стану называть тебя «герр контр-адмирал»?
– Называй меня лучше «товарищ полковник» или «Рудольф Георгиевич».
– Замётано, товарищ полковник. – Алена отхлебнула горячего чоколатля из высокой керамической мисочки. – Мне нужна информация, как ты уже наверняка догадался.
– Мне тоже. – Рудольф Георгиевич мгновенно перешел в контрнаступление: – Что у вас там происходит, сестренка?
– У нас что-то происходит? – изобразила удивление Эбола.
– Не смешно! Останкинская башня раскачивается, как березка под шквальным ветром. Шпиль описывает окружность диаметром в восемнадцать метров. Джедаи оцепили весь телевизионный центр и не пропускают наших внутрь, однако два патрульных вертолета пару раз пролетали мимо самого шпиля и провели оперативную съемку.
Алена задумчиво посмотрела в окно. На такой высоте вибрация башни не ощущалась – за окнами просто не было достаточно близких предметов, по перемещениям которых можно было бы судить, что башня действительно раскачивается. Впрочем, нет: горизонт все же играл, как парус на волнах, – совсем чуть-чуть, на несколько миллиметров вверх-вниз, однако если сосредоточиться, его колебания можно было заметить невооруженным глазом.
– Не летали бы вы вокруг башни, честное слово, – с досадой проговорила Эбола. – Либо наши собьют на хрен, либо джедаи.
– Что у вас там происходит? – не позволил соскочить с темы полковник.
– Не твоего ума дело.
– Послушай, если башня рухнет, мы все будем иметь очень бледный вид. И вы, и мы, и джедаи. И Люди в Черном. Это сразу станет общего ума дело.
– Я в настоящий момент нахожусь в башне. Это успокоит тебя и твое руководство? На самой верхотуре сижу, в «Седьмом небе». Вижу с высоты ваше хреноуправление и тебя в окне, машу тебе рукой, можешь посмотреть в бинокль… Ладно, вру: лично тебя не вижу. Но все остальное – святая правда.
– Вряд ли это успокоит руководство. Может быть, вас загнали наверх взбунтовавшиеся духи подземелий?..
Алена фыркнула: мент удачно попал пальцем в небо. Что ж, можно и так сказать, что сюда ее загнало одно пещерное чмо. В переносном смысле.
– Хватить дрожать, Рудик. Трубку выронишь.
– Рудольф Георгиевич.
– Трубку выронишь, Рудольф Георгиевич. Вот скажи мне, пожалуйста: вот то, что я сейчас звоню тебе в поисках свежей информации для сегодняшнего репортажа, – это убедительный признак того, что у нас все под контролем и мы работаем в штатном режиме?
– Убедительный, – признал полковник. – Однако если бы вы допустили нас в здание, мы наверняка смогли бы помочь. И слухов было бы меньше…
– Вы можете только взятки брать! – авторитетно заявила Алена. – И обирать до трусов несчастных голодных репортеров, когда им позарез необходима жареная криминальная информация.
– Мне бы так голодать, как тебе, девочка, – отозвался Рудик. – От жира бы лопался. Пенсию точно не понадобилось бы выслуживать…
– От жира ты и так лопаешься, милый, – бесцеремонно оборвала его излияния Эбола. – Потому что жрешь всякую дрянь без меры. Ладно, время дорого. Можешь сообщить что-нибудь по существу? Шевели мозгами шустрее, я тороплюсь.
– Мог бы – сообщил бы, – резонно заметил Рудольф Георгиевич. – Ты же знаешь, я круглые сутки на связи. Вся информация по сводке происшествий стекается ко мне. Как только происходит что-то интересное, я сразу тебе сигналю…
– Или Магде, – вкрадчиво добавила Алена. – Или Магде Нинхурсаговне, не правда ли, Рудик?
– Рудольф Георгиевич, – сказал полковник. – Остальное без комментариев.
– Послушай, котик… А если я заплачу тебе вдвое от того, что платит Магда?
– Без комментариев. И Рудольф Георгиевич, не котик ни хрена.
– Я понимаю, что в твоем деле главное – доверие солидного клиента. Но я не собираюсь тебя подставлять. Веришь? Мне нужна сегодня ровно одна крутая жареная новость. Ровно одна, прописью: одна. А дальше работаем в штатном режиме.
– Гражданка Эбола, нет у меня для вас сегодня жареных новостей.