– Я не считаю необходимым обсуждать мою неминуемую смерть. Как ты уже сказал – у меня нет выбора.
Хотелось бы мне, чтобы это прозвучало гневно, но вышло жалко. Они одолели меня еще до начала войны.
Баэл вытянул руку и вытащил из воздуха кубок, полный вина. Он улыбнулся мне, делая глоток.
– Ты опять преувеличиваешь, даже более того – лжешь. Ты не умрешь. Я же сказал, что помогу тебе.
Я нахмурилась.
– Тогда помоги и дай мне полотенце.
– Нет уж. Такой ты мне нравишься больше. – Он снова отхлебнул, а рядом появились бутылка и второй кубок. – Вина?
Я качнула головой. Кубок исчез.
– Почему ты хочешь мне помочь? Я не понимаю, зачем тебе отдавать трон человеческой служанке.
– Снова одно и то же. – Он поднялся и принялся расхаживать по ванной, будто мы вели интеллектуальную беседу за ужином. – Знаешь, что мне больше всего не нравится в людях? Вы постоянно врете и даже не осознаете этого. Это же абсурд. Вы говорите самые безумные вещи таким обыденным тоном, будто это факты.
– А мне это нравится в людях. У фейри нет воображения.
Он провел рукой по волосам и вздохнул.
– Представь – просто на секунду, – что, возможно, ты не продумала все так тщательно, как я. Что ты не знаешь всего, да и не можешь. Я не хочу, чтобы ты была королевой. Я просто предлагаю тебе помочь выиграть охоту. Победив, ты получишь шанс выжить. Тебе не кажется, что это уже хороший исход?
– А что будет, когда я выиграю?
– Скажешь: «Большое спасибо за спасение моей жизни». – Он улыбнулся. – Можем позже обсудить способы, которыми ты сможешь меня отблагодарить.
Я сжала кулаки.
– Ты обвиняешь меня во лжи, но именно ты не говоришь всю правду. Как же это бесит, твою мать…
Он рассмеялся.
– Так вы разговариваете на кухне?
Я метнула в него яростный взгляд.
– Говори что хочешь, но, во имя Эшлин, дай мне чертово полотенце.
– Ладно.
Он будто обиделся, но все равно потянулся назад, схватил с крючка одно из больших пушистых полотенец и передал мне. Я неловко потянулась за ним одной рукой, пытаясь второй прикрыть грудь.
– Когда ты выиграешь, – сказал он таким будничным тоном, словно мы обсуждали погоду, – ты отречешься от трона и отдашь корону мне.
Я оглянулась через плечо, поднимаясь из ванны и заворачиваясь в полотенце.
– Не проще было бы убить меня?
– Ты этого хочешь? – с искренним любопытством спросил он.
– Нет! Просто… зачем такие сложности?
– Если ты правда пытаешься избежать смерти, то выбрала совершенно неправильный путь.
– Это не ответ на вопрос… милорд. – В последнее слово я добавила как можно больше яда.
– Может быть, я хочу завладеть короной, но не хочу становиться королем. Убей я тебя, мне пришлось бы занять трон, поскольку, к сожалению, я во многом ограничен теми же правилами охоты, что и ты.
– Во многом? Не во всем?
– Лишь потому, что мне они известны лучше, чем тебе. – Он сделал глоток вина и снова прислонился спиной к зеркалу. Затем нахмурился. – Знание – это сила, но и проклятье. Как думаешь, может, они одно и то же?
Я попыталась опровергнуть его слова, но не смогла.
– Мне надоело указывать, что ты не отвечаешь на вопросы.
Он ухмыльнулся.
– Выгляни в окно.
Он показал пальцем, и я вытянула шею. Не сумев ничего увидеть со своего места, я пересекла комнату и встала рядом с ним, стараясь не касаться его рук.
Я прижалась носом к стеклу и ахнула, глядя на настоящее море фейри. Сотни, если не тысячи толпились снаружи, стремясь попасть внутрь.
Они сливались в единое целое – бурлящее, разгневанное море в шторм. Их крики были слышны даже отсюда, и казалось, что надвигается яростная буря.
Я подпрыгнула, и сердце на миг замерло, когда мимо окна неожиданно пронесся пикси. Он тянул за собой веревку с разноцветными флажками, как знамя, и кружил в воздухе. Почему-то мне показалось, что таким образом он оставлял грубые сообщения в небе.
Этот год разительно отличался от прошлого. Я оторвала взгляд от окна.
– Что они делают?
– Хотят увидеть тебя, – язвительно ответил он. – Из-за тебя мятежники совсем осмелели. Что бы ты обо мне ни думала, я не люблю смотреть, как вырезают целые деревни.
Я прищурилась. Я не собиралась обращать внимание на это крошечное проявление морали. Я снова посмотрела в окно на кричащую толпу.
– Чего они хотят?
– По-разному. Кто-то здесь потому, что ненавидит тебя. А кто-то потому, что ненавидит нас. Этой толпе нужна ты, причем некоторым в буквальном смысле.
– Это варварство. Я не хочу никем быть.
– У тебя нет выбора, – горько сказал он. – Для одних ты станешь спасительницей, для других – объектом ненависти. Они будут бояться и жаждать тебя, а некоторые, возможно, даже полюбят – прямо перед тем, как попытаются убить.