– Ну, – сказала она, подходя ближе, – это было неплохое зрелище.
Я не люблю сражаться с женщинами, но для Эйны сделал бы исключение.
– Прекрати, – пробормотал я, глядя перед собой. – Я не в настроении.
– Когда ты сказал, что у тебя есть план, признаюсь, я представляла не это.
Я бросил на нее яростный взгляд.
– Тебе не обязательно вмешиваться.
– Я знаю, но считаю, что могу помочь.
– Справедливо.
Я тоже представлял все совсем не так. Когда я отправлялся на поиски девушки, то рассчитывал найти ее в лучшем состоянии. Во имя Истока, я все еще не мог понять, о чем думал Сайон.
Я открыл рот, намереваясь сказать, что собираюсь убить нашего кузена, но слова застряли в горле. Я закашлялся, язык пронзила боль. Черт возьми.
– Я обязательно поймаю паршивую птицу Сайона и испеку из нее пирог на Святки.
Эйна подняла бровь.
– Хотела бы я на это посмотреть.
Мы оба одновременно оглянулись. Ни Сайона, ни его треклятой птицы нигде не было.
Я прищурился и оглядел толпу, горящую от нетерпения ворваться в лес. Первую охоту я не люблю больше всего. Это странно, ведь я не участвовал ни в одной, но провел столько времени, общаясь с мертвыми, что как будто и впрямь побывал там.
Наверное, я был слишком наивным, считая, что Лонни сможет добежать до ручья. Чужелесье – поистине неудачное место для охоты: слишком много деревьев, слишком много мерзких тварей, скрывающихся под ними. Но сейчас я был почти рад, что сезон охоты всегда начинается с леса. Сотни фейри приготовились преследовать маленькое чудовище. Кажется, нам повезло, что Неблагие решили не участвовать.
– Я, конечно, ожидал, что их будет много, но это уже перебор, – прошипел я.
Эйна проследила за моим взглядом.
– Зачем ты вообще вмешиваешься?
– Я люблю хаос.
Я не соврал, но это была не главная причина, и выражение ее лица подсказывало, что она знает об этом.
– Очевидно, что ты не испытываешь большой привязанности к этой девчонке, так зачем? – Ее глаза расширились. – Или это из-за письма Сая?
– Нет.
Не из-за него. Не только.
– Ты же знаешь, что предсказания бабушки Силии всегда были расплывчатыми.
– Знаю.
Я знаю это лучше, чем кто-либо другой. Я знаю и надеюсь, что ее пророчество в мой адрес тоже окажется неточным.
Прозвучал второй сигнал, и толпа хлынула вперед. Я дал им минуту форы. Покосившись на Эйну, я нахмурился.
– Ты же не думаешь, что Сай настолько ненавидит себя, что совершит что-то безрассудное?..
– Что, например?
– Например, попытается убить мою королеву, несмотря на то, что прекрасно знает, к чему это приведет.
Она рассмеялась.
– Так теперь она твоя королева?
Я отмахнулся от нее.
– Образно говоря. Как в шахматах.
Она задумалась над моими словами.
– Сегодня не убьет… – неуверенно ответила она, – но через день или два… кто знает? Да, думаю, именно этого и хочет Сайон.
Я со вздохом провел рукой по волосам.
– Именно. Я тоже так думаю.
Я не могу его винить. Оставь мне бабушка такое письмо, я бы, скорее всего, поступил точно так же.
Черт возьми, а ведь я тоже следовал приказам мертвой женщины. Просто впервые за всю нашу бессмертную жизнь мы с кузеном получили противоположные указания.
Я снова посмотрел на девушку, возвращаясь мыслями в настоящее. Мне потребовалось слишком много времени, чтобы добраться сюда. Все мои тщательно выверенные планы могли рухнуть, потому что эта чертова девчонка чуть не погибла в одиночку.
Я пересек холм, возвращаясь к самому отдаленному от утеса краю, и положил ее на плоский камень. К моему удивлению, рядом возник крошечный лесной дух, освещая путь фонариком, посверкивающим от дождя.
Я хорошо вижу в темноте, но его помощь не мешала. И все же для меня это в новинку. Низшие фейри обычно боятся нас и всегда прячутся, когда кто-то из Высших фейри оказывается поблизости. Я опустил глаза на человеческую девушку и нахмурился. Как странно.
Она застонала от боли, и я вздрогнул. Я пожалел – и не впервые, – что не умею исцелять. Тут бы пригодилась помощь Гвидиона, хотя я не был уверен, что он смог бы излечить ее полностью. Так что это спорный вопрос.
Поить ее своей кровью сейчас было почти безумием. И все же другого способа помочь у меня не было. Поморщившись, я поднес руку к губам и сильно прикусил ладонь. Металлический привкус собственной крови наполнил рот.
– Вот. – Я прижал руку к ее рту. – Пей.
Она не пошевелилась, и я застыл от ужаса. Черт возьми.
Ее сердце еще билось – я это слышал, – но долго ли ему осталось? Что случится, если я не смогу заставить ее пить?