Бэйра заварила чай и с радостью принялась готовить для слуг – но только после того, как я заверила ее, что Баэл разрешил мне кормить всех, кого захочу. Когда я успокоилась и почувствовала такую безмятежность, какой не ощущала уже год, я отставила чашку на столик и поднялась на ноги.
– Я хочу сходить в свою старую комнату.
– Тебе не нужно наше разрешение, – бросила Энид со своего места у огня.
– Эм… да, точно.
Я сделала несколько шагов в сторону коридора, но она окликнула меня:
– Учти, что там уже ничего не осталось.
Сердце предательски защемило. Я знала, что так может случиться. Прошел целый год, но все же… Легкие будто заполнились водой.
– А что случилось с вещами?
Она прищурилась и сказала, как бы оправдываясь:
– Твоя одежда досталась другим девушкам.
Я кивнула. Справедливо. Так обычно и случалось, если кто-то… умирал. Происходило это довольно часто, и все держались настолько далеко друг от друга, насколько возможно.
Она неловко отвела глаза.
– Думаю, ты не понимаешь, каково нам было.
Я покачала головой.
– Ты в порядке?
Ее глаза расширились.
– О чем ты?
Я неопределенно махнула рукой.
– Ну, ты же была там. Когда…
Она резко хохотнула и закрыла глаза.
– О, я ничего не помню.
Она направилась к моей бывшей комнате, и я последовала за ней, разрываясь между отчаянной жаждой что-то узнать и нежеланием ее расстраивать. Она помогла мне тогда, хотя мы не дружили. И, конечно, не были так близки, чтобы доверять друг другу.
– Я помню, как Рози – вернее, полагаю, тебя – забрал принц Баэл. – Она вздрогнула. – Это было ужасно. Теперь это имеет больше смысла, раз это была ты. Ведь с Рози никогда ничего подобного бы не случилось, верно?
Почему-то я чуть не рассмеялась. Энид совсем не изменилась, и меня это удивительным образом успокоило.
– Понимаю. Рози никогда… э-э… – в горле снова встал комок, – не поднимала шум.
– Именно! – яростно ответила Энид, останавливаясь перед дверью, которая раньше вела в мою спальню. – Фейри всегда тебя замечали, а ее нет. Поэтому, когда произошло то нападение, мы все думали, что это ты.
Я кивнула.
– Справедливо.
– Мятежники не трогали слуг, так что большинство из нас осталось в порядке. Мы были потрясены – это да. Но остались живы. Потом мы попытались вернуться в замок, и вдруг началась охота… Я так думаю. Я слышала горн. Ну а после этого я мало что помню.
Я подняла брови. Что-то тут не сходится.
– А где была ты?
Она прислонилась к закрытой двери и посмотрела вверх, будто пытаясь припомнить.
– Кажется, где-то на выходе из леса. Не знаю. Я помню, что очнулась, будто ото сна, и обнаружила себя в том шатре. И ты была там. Я подумала, что сплю.
– Как ты поняла, что это я, а не Рози?
Она подняла руку и постучала по уху.
– Из-за этого. Да и я представить не могла, что окажусь где-то вроде того шатра с Рози, даже во сне. Ввяжись я в подобное дерьмо, это точно было бы по твоей вине.
Я хмыкнула.
– Даже не знаю, что сказать. Спасибо, что помогла мне.
Она махнула рукой.
– Не стоит. Я забрала всю твою одежду и одеяло. И не верну их.
Справедливо.
Я слегка подвинула ее и открыла дверь, заглядывая в комнату. Она не солгала – в спальне почти ничего не осталось. Энид хмыкнула.
Мой взгляд метнулся к подоконнику, на котором Рози хранила дневники, и сердце болезненно сжалось.
– Энид, – окликнула я. – А что насчет дневников Рози?
Она нахмурилась.
– Каких дневников?
Я повернулась к ней, охваченная волнением.
– Ты же знаешь, что она все записывала? У нее была куча дневников, они лежали вон там. – Я указала на подоконник.
Я поверить не могла, что додумалась до этого только сейчас. Рози все записывала. Все.
Тайна ее поступка все еще мучила меня. Как она вообще оказалась с мятежниками? Кто такой Дуллахан? Как она с ним познакомилась?
Энид покачала головой.
– Не видела ничего такого. Когда я пришла сюда, здесь оставалась только одежда, одеяла да пара книг. Я отдала их одной из новеньких девочек – если хочешь, проверь, – а вот дневников не видела.
Я разочарованно застонала. Они определенно были там в тот день, когда я уходила прислуживать на поляну вместо нее. Может, она их убрала, зная, что собирается сделать и что может не выжить? Или их забрали потом?
Было непривычно размышлять над этими вопросами. Раньше я думала, что сестра никогда не сможет нарушить правила. Я считала, что в ее дневниках не может быть ничего интересного.
Единственная необычная вещь, которую я могла вспомнить, – это как за несколько месяцев до ее гибели и моего заключения Рози заболела. Ночами она ходила собирать листья луннопыльных деревьев в дворцовом саду, чтобы сделать отвар. Несколько раз я сопровождала ее. Может быть, она использовала эти вылазки, чтобы с кем-то встретиться, но я никого не видела.