Сердце пропустило удар.
– Нет, я…
Я захлопнула рот и придала лицу равнодушное выражение. Внутри вспыхнул гнев из-за того, что Баэл раскрыл Сайону подробности нашей сделки, но, наверное, у него не было причин их скрывать. В любом случае я не должна ничего объяснять Сайону. Нет нужды рассказывать ему о моей семье, а если я скажу, что родилась в Последствиях, это только подогреет его гнев.
Я повернулась, чтобы уйти.
– Я лишь хотела почитать. Но, кажется, от этого больше проблем, чем пользы. Спокойной ночи.
– Подожди.
Я остановилась и услышала скрип стула, когда он встал, а затем звук его шагов в мою сторону. Проходя мимо, он коснулся рукой моей, и я перестала дышать.
– Оставайся, – мрачно сказал он. – Тебе это нужнее, чем мне. Можешь начать с детских сказок. Эльфвин выросла из них несколько лет назад, но они еще наверняка где-то здесь.
Я покраснела.
– Может, я не начитанна и не образованна, как ты, но, по крайней мере, гораздо лучше обращаюсь со словами.
Он развернулся на каблуках и ухмыльнулся мне.
– Правда?
– Иди к черту.
Его ухмылка исчезла.
– Наслаждайся временной безопасностью, пока можешь, мятежница. Твоя судьба предрешена. К концу этого года я уничтожу тебя.
Глава 41. Лонни
Тьма словно сжималась вокруг меня. Пространство между деревьями становилось все уже, а крики охотников – громче.
Почувствовав на спине чей-то взгляд, я резко обернулась. Но на меня глядела лишь тьма – бесконечная и будто бы пустая. Я представила безликое существо, выползающее из темной чащи. Непрошеный страх вместе с искрой волнения скрутил желудок.
Нечто приближалось.
Жар пробежал по коже.
Я снова оглянулась – чувство, будто за мной наблюдают, усилилось. Я всмотрелась в темноту между деревьями, и сердце подпрыгнуло, когда во мраке вспыхнули голодные глаза, яркие, как драгоценные камни. Он здесь. Он пришел за мной.
Я яростно замахала руками, пытаясь отогнать видение, хотя и не до конца осознавая, что сплю.
Он догонял меня. Все ближе и ближе. Громче и громче.
Жар пульсировал в сердце, а по спине пробежала волна возбуждения.
Он был прямо позади меня, а потом обхватил руками за талию, заставив упасть.
Я закричала, когда что-то тяжелое прижало меня к земле. Запах дыма и подогретого вина наполнил ноздри. Лицо уткнулось в грязь, дыхание прерывалось, а сердцебиение стало оглушительным. Боль от падения только усилила возбуждение.
Преследователь перевернул меня на спину и сжал горло одной рукой. Я уставилась в его дикие глаза, и колени сами собой подогнулись. Я застонала от удовольствия, когда его твердый член прижался ко мне.
– Небольшой совет. – Его зубы царапали кожу моего горла. – Никогда не убегай от чудовищ. Это только побуждает нас преследовать тебя.
– Первое, что тебе нужно запомнить, – если хочешь иметь хоть какой-то шанс выиграть охоту, никогда не пытайся победить мою семью.
– Угу, – промычала я.
Для середины весны было удивительно тепло, солнце беспощадно пекло, из-за чего на моей шее уже образовались капельки пота. Я сидела на валуне у озера, опираясь на руки, и смотрела, как Баэл ходит взад-вперед, крутя кинжал в длинных пальцах. Позади него на ветру колыхался камыш, а группка серо-голубых водных духов шумно переговаривалась – похоже на семейную размолвку. Я покосилась на них. Чего бы я только ни отдала, чтобы присоединиться к их ссоре.
Баэл снова прошелся передо мной.
– Никогда, – повторил он, звуча слишком радостно. – Так что нам придется действовать по-другому.
Я уронила лицо на руки. Тяжелая обсидиановая корона тут же упала в ладони. Я выпрямилась, потрясенная и несколько смущенная. Я и забыла об этой нелепой штуке, но как только она исчезла с головы, почувствовала большое облегчение. По ощущениям она весила как мешок муки, но, сама того не осознавая, я объясняла непрекращающуюся головную боль стрессом и отсутствием нормального сна.
После еще одного унизительного кошмара я ворочалась всю ночь. Очевидно, подсознание пыталось что-то мне сказать. Возможно, то, что если я лягу в одну постель с врагом, то это меня убьет.
Я неловко положила корону на траву, пытаясь игнорировать ее присутствие.
– Я думала, ты не можешь лгать.
Баэл прекратил расхаживать и повернулся ко мне, склонив голову набок.
– Я и не могу.