– Простите, – тихо сказала я, подходя к раскрасневшейся женщине, – не могли бы вы…
– А? – крикнула она, глянув на меня, пока наливала кружку эля. Затем она практически швырнула ее мужчине, который сидел в компании справа от меня. Я поморщилась. К чему так шуметь с утра пораньше?
– Простите… – начала я снова.
– Говори громче, девочка, я тебя не слышу.
– Я ищу кого-нибудь, кто мог бы… – в два раза громче сказала я.
Она рассмеялась, и ее острые глаза скользнули по мне, будто оценивая.
– Как и все остальные здесь.
Что?
Она отвернулась, наливая новый напиток. Раздражение пробежало мурашками по коже, и я наклонилась вперед, постукивая костяшками пальцев по стойке.
– Простите. Не могли бы вы…
Она снова повернулась и одарила меня испепеляющим взглядом.
– Я не отвечаю на вопросы дворца, – отрезала она. – Если они кого-то ищут, то здесь помощи не найдут. А теперь заказывай что-то или проваливай.
Я в удивлении отступила.
– Я не из… Я имею в виду, я не…
Она подняла брови и снова оглядела меня сверху вниз.
– Я видела тебя раньше. Такие девушки, как ты, никогда сюда не приходят, только если их не послали оттуда. – Она неопределенно махнула на дверь, и я предположила, что она показывает на запад. На замок. – Так кто ты? Одна из королевских шлюх?
Я подумала о танцовщицах в клетках, о почти обнаженных женщинах на столах с фруктами и о девушке на коленях у Сайона на опушке Чужелесья. Горячий гнев разгорелся внутри, и я покачала головой.
– Нет, я не… – Я вздохнула. – Не важно.
Я бросила мешок с драгоценностями у ног и подтащила табурет. Женщина выжидающе подняла брови, очевидно, вынуждая меня что-то заказать.
Я указала на напиток, который она наливала, даже не удосужившись спросить, что это.
– Я буду это.
Она коротко кивнула.
Кто бы мог подумать, что раздавать золото так сложно? Вскоре я буду ходить и предлагать его, как апельсины на Йоль[9].
Опустив голову, я нервно поправила волосы, проверив, закрывают ли они ухо, и украдкой покосилась на стойку. Женщина налила стакан и подтолкнула его ко мне. Я успела схватить его прежде, чем он упал. Затем осторожно его понюхала и, убедившись, что запах не такой противный, сделала маленький глоток – просто из вежливости.
– Спасибо.
Очевидно, женщина не собиралась мне помогать, и я сомневалась, изменится ли что-нибудь, если она узнает, кто я такая. Быть может, станет только хуже.
Я огляделась, размышляя, не стоит ли поискать другую таверну или, возможно, просто походить по домам, как посоветовал торговец. Большинство посетителей этого места были людьми, которых я бы не хотела повстречать на темной дороге ночью. Они казались грубее и агрессивнее, чем любой фейри. Людей было больше всего, но все же я заметила нескольких фейри, затесавшихся в толпе, – их неземная красота сильно выделяла их даже при таком скудном освещении.
Я вздохнула, собираясь сдаться, а потом вспомнила слова этой женщины. Желудок свело от тревоги и волнения.
– Эй! – окликнула я.
Она повернулась ко мне, теперь уже не скрывая злость.
– Что?
Я выудила из мешка первый попавшийся предмет. Это оказалось серебряное зеркало. Я протянула его ей.
– Могу я просто поговорить с вами?
Женщина перевела взгляд с меня на зеркало и обратно. Выражение ее лица стало настороженным.
– Не из дворца? Как же. – Она покачала головой. – Я не хочу в это влезать. Выметайся.
Раздражение усилилось. Я понимала, почему она так себя ведет. Дворец и Высшие фейри настолько опасны, что даже золото не может перевесить риски. Но мне нужно с ней поговорить. Я вытащила из мешка рамку от картины и бросила на стойку.
– Ты сказала, что видела меня раньше. Когда?
Я никогда прежде не заходила в эту таверну. Вполне возможно, что женщина просто солгала.
Женщина с благоговением заморгала, глядя на инкрустированную драгоценными камнями раму. Она нахмурилась, явно колеблясь, и вытянула шею, пытаясь разглядеть мешок под стойкой.
– Много у тебя еще там?
– Достаточно. – Я улыбнулась. – И я как раз пытаюсь все это раздать. И если ты скажешь, когда последний раз меня видела и с кем… возможно, мы сможем помочь друг другу.
Я почувствовала, что кто-то наблюдает за мной, когда покинула таверну сорок минут спустя.
Женщина видела Рози в прошлом году дважды, а может, трижды. Всегда ночью. Всегда с одной и той же группой путников. Я хотела задержаться подольше, может быть, до вечера, и посмотреть, не появятся ли эти путники, но покалывание от взгляда стало попросту невыносимым.