Я уставилась вниз, на территорию дворца, глядя на освещенные кусты – блуждающие огоньки прятались между листьями. Отсюда я могла видеть замысловатые изгибы лабиринта из живой изгороди в саду и луннопыльное дерево, цветущее в центре. Это дерево напомнило о Рози, которая ускользала из дома, чтобы сделать отвар от кашля.
– Вот ты где. А я уж было подумала, что тебе удалось сбежать.
Я напряглась, когда услышала голос Эйны позади. Затем повернулась к ней, когда она вышла на балкон.
– Я пыталась. У дверей стража.
– Да. Что ж… об этом не беспокойся.
За Эйной вышел Гвидион, который улыбнулся мне поверх голов сестры и Талии. Последняя, несмотря на угрюмое выражение лица, была невероятно красива в кроваво-красном платье. Позади них я, к своему удивлению, увидела Морданта – его присутствие в этой группе казалось странным.
– На самом деле меня это очень беспокоит, – сказала я таким же угрюмым тоном, что и выражение лица Талии. – Если бы я могла уйти, поверьте, то бы уже это сделала.
– Как только откроешь для нас танцы, причин тебя здесь держать больше не будет, – сказала Эйна с почти дружелюбным видом.
Я с подозрением прищурилась.
– Что это значит?
Мордант вздохнул и оглядел меня с ног до головы. Он рассматривал меня столь же внимательно, что и Сайон, но ощущения были совершенно иными. Я почувствовала себя скорее уродливой картиной, которую оценивает разочарованный учитель. Он сморщился.
– Музыканты не могут начать, пока высший член двора не позволит им. То есть, и да поможет нам Эшлин, ты.
– А. – Я махнула рукой. – Ну, пусть начинают. Пожалуйста, передайте им.
Гвидион фыркнул, и даже Талия выдавила что-то похожее на улыбку. Мордант, однако, наоборот, рассвирепел.
– Так не получится, ты, недостойная деревенщина. Тебе придется танцевать.
– Мордант, – раздался голос Сайона. – Я бы поосторожнее разбрасывался оскорблениями, которые больше подходят тебе самому.
Я подняла глаза, потрясенная тем, что он защитил меня, и наши взгляды встретились.
Эйна хлопнула в ладоши.
– Сай, ты очень вовремя.
Он напрягся.
– Что?
Она улыбнулась, и я почувствовала, будто каменный балкон проваливается подо мной.
Музыканты, казалось, почувствовали большое облегчение, когда мы с Сайоном вышли в центр сверкающего зала. Придворные окружили нас, и нервное возбуждение охватило толпу.
– Хватит трястись, – сказал Сайон уголком рта.
Его поза, его выражение лица – да буквально все в нем кричало о том, что он не хочет находиться рядом со мной. Я нахмурилась. Из нас двоих у меня было гораздо больше причин не любить его. Его ненависть ко мне казалась слишком уж пустяковой.
Я нервно взглянула на музыкантов, которые подняли инструменты и приготовились играть.
– Музыка…
– Это просто музыка. – Он закатил глаза. – Это бал, а не пир.
Сайон отпустил мою руку и повернулся ко мне лицом, его серебряные глаза выпучились, будто в ожидании чего-то.
– Ну?
– Что ну? – прошипела я, не двигаясь.
Он скрипнул зубами.
– Ты что, не умеешь танцевать?
– А когда я могла научиться? Пока работала на твоей кухне? Или, может быть, пока ты год держал меня в кандалах в подземелье?
Несколько дам ахнули, но Сайон проигнорировал их.
– Понятия не имею, на что у тебя было время, – отрезал он. – Кажется, на то, чтобы планировать восстания и трахать моих стражей, у тебя время нашлось. И кстати, и то и другое у тебя плохо получается.
Я задохнулась, что могло быть как смешком, так и стоном разочарования.
– По-твоему, эти вещи – равнозначные преступления? Или тебе просто хочется это обсудить?
Он сделал крошечный шаг ближе, нависая надо мной.
– Настоящее преступление в том, что тебя еще не наказали.
Я нахмурилась.
– За что?
Я не совсем понимала, о чем мы спорим, но, кажется, речь шла уже не о танцах. Кто-то в зале – кажется, Гвидион – кашлянул, и я вдруг осознала, что нас все слушают. Все Высшие фейри, которые, без сомнения, ловят каждое наше слово.
Я тряхнула головой.
– Ладно, раз всем теперь известно, что я не умею танцевать, уверена, всем будет плевать, насколько плохо у меня получится.
Сайон моргнул, как будто тоже только вспомнил, где находится.
– Верно. Ладно. Тебе следует сделать реверанс.
Я напряглась. Я не хотела кланяться Сайону даже в танце.
– Нет.
Он закатил глаза.
– И снова тебе не удалось меня удивить.
Он сжал мои пальцы в своих, велев положить другую руку на его плечо. Длинные пальцы обвили мою талию и замерли на пояснице. Я вздрогнула, остро чувствуя все части тела, которыми мы соприкасались. Он был настолько выше меня, что пришлось запрокинуть голову, чтобы не удариться носом о его грудь или не пронзить его подбородок одним из кончиков короны. Хотя вот последнее стоит иметь в виду, если он продолжит меня оскорблять.