Вокруг того, что от меня осталось.
Я почувствовала, что трещина окончательно закрылась, словно под ударом незримой печати, и тут же Свечение вспыхнуло вокруг меня, яркое и искрящееся, словно взрыв миллионов маленьких звезд, и затем опало, растворяясь во тьме. Оно не могло существовать здесь без трещины, как я не могла жить без пуповины, связывающей меня с Дэвидом.
От меня осталось не так уж много. Достаточно, для того, чтобы помнить, кто я и кем была. Лица оставались в моей памяти, но я больше не знала их. Все уходило прочь.
Падало вниз, как снег в темноту.
Снег превращался в свет. Солнечный свет. Я стояла на лугу, полном травы, слишком зеленой, чтобы быть реальной, и смотрела на женщину, идущую ко мне через красное пламя цветов. Ее белое платье развевалось на ветру, но трава не колыхалась.
Белые волосы, похожие на облако. Глаза цвета чистого аметиста. Прекрасная, холодная, умиротворенная.
– Сара. – Я не знала, откуда возникло это имя. – Знаешь, я умерла.
Она подошла ко мне.
– Нет, – возразила она и погладила шелк моих волос, – нет, моя дорогая. Еще нет. Есть еще часть тебя, которая остается. У людей тоже так бывает.
Я вспомнила угольно черный голод, обрамленные льдом тени.
– Ифрит?
– Ты должна бы им стать, – ответила она, – но есть и другой путь. И, возможно, мы должны для тебя это сделать.
– Мы?
Когда она отступила, я увидела, что она не одна. С нею был мужчина, высокий и мускулистый, немного склонный к полноте, с непослушными белокурыми скандинавскими волосами и глазами, голубыми, как Карибское море. Я знала его и не знала. Он улыбался мне, очень мягко, но я видела в улыбке боль. И мужество.
– Я жила слишком долго, – сказала Сара, – Я воровала жизни у других. Патрик предал тебя, чтобы купить их для меня. Немного чести в том – быть тем, кем я стала.
Я ничего не понимала. Ветер, слегка развевавший платье Сары, коснулся моего лица, погладив прохладными пальцами. Мягкое, прекрасное умиротворяющее прикосновение, я знала, что он хочет забрать меня с собой, в темноту.
– Я сделала это для Патрика. Я открыла щель. Дэвид только расширил ее. Ты понимаешь?
Я не понимала. Слова скользили мимо и пропадали в тенях.
– Самое ужасное мы делаем во имя любви, – прошептала Сара. – Так был создан Джонатан. Так Дэвид создал тебя. Так я создала Патрика. Никто из нас не должен существовать. Равновесие нарушено.
Если требовалось равновесие, я восстановлю его. Уходя…
– Останься, – сказала она и коснулась моего лица прохладными серебряными губами. – Есть одна вещь, которую можем тебе подарить только мы с Патриком. Один последний подарок, в благодарность за то, что ты нам дала.
Слова парили в темноте, наполнявшей меня.
– Что я дала вам?
Ее улыбка была прекрасна грустна, но прекрасна.
– Возможность быть вместе. И теперь я предлагаю тебе то же самое, мою любовь. Возьми ее.
Она раскрыла объятия. Я посмотрела на Патрика. В его глазах стояли слезы, и он на мгновение отпрянул. В конце концов, испугавшись.
Я ступила в объятия Сары.
– Нет. – Патрик сглотнул и вернулся обратно. Он резким движением обнял нас обеих и спрятал лицо в ее светлых волосах. – Или мы оба, или никто. Так всегда было.
Что-то горячее обернулась вокруг меня, тягучее, как смола, и я подумала,что должна была бы отказаться, но тут все мое существо пронзила боль, и я закричала.
И кричала, кричала, кричала, до тех пор, пока вселенная не взорвалась с тихим приглушеннымхлопком, чем-то похожим на звук разбившегося стекла.
Я не чувствовала, что мне подарили подарок.
У меня возникло чувство, что меня предали.
Когда я очнулась, кто-то держал меня в сильных теплых объятиях. Я попыталась притиснуться еще ближе и почувствовала, как напряглись обнимавшие меня руки.
– Джо?
Я подняла голову и увидела, что это Дэвид. Мы сидели у стены в коридоре, рядом с огромной стальной дверью хранилища. Я чувствовала… опустошенность. Я была очищенной, но опустошенной. Исчерпанной и бессильной.
Я чувствовала себянеправильно.
Он мягко гладил мои волосы, пропуская кудри сквозь пальцы.Проклятье.Они снова вились. Что-то идет не так…
– Не торопись, – пробормотал он, когда я попыталась подняться. Он встал, продолжая удерживать меня, потом поставил на подкашивающиеся ноги.
– Боже, Джо, Боже мой, ты жива.
Сара. Патрик. Это казалось настолько реальным, и так сильно ранило… Я вздохнула, снова возникло ощущение…неправильности.Дыхание было неуклюжим. Механическим.
– Наверное. – Память вернулась ко мне вместе с желанием отомстить, и меня затопила тревога. Я повернулась к дверям хранилища.