Эви открыла двери и шагнула наружу. Затем, нагнувшись, протянула внутрь руку и вытащила наружу Прайса, который едва держался на ногах. Тот, спотыкаясь, вывалился из машины, стараясь при этом увернуться от обеих «кисок», следовавших за ним по пятам.
Эви придерживала Прайса за предплечье.
– Лучшего места для импровизированного допроса нам не сыскать. Хуарес, верни машину на стоянку и извести остальных о том, где мы. Когда ты вернешься, мы наверняка уже разживемся необходимой нам информацией.
Хуарес поднял аэрокар в воздух, обдав остальную компанию снежным душем.
У Прайса был сконфуженный вид несчастного пса, который никак не может взять в толк, за что хозяин пинает его.
– Прайс, надеюсь, ты с нами?
– Как, что ты сказала, Эви?
Эви презрительно фыркнула и передала Прайса Ногару.
– Держи его. – Нагнувшись, она зачерпнула пригоршню снега. От холода боль в руке показалась не столь острой. Эви посмотрела на Прайса, который все еще взирал на окружающий мир сквозь пелену пьяного дурмана. – Ты с нами?
– Что? – Прайс едва ворочал языком.
Эви шлепнула в физиономию Прайса целую пригоршню снега:
– Протри глаза, Дэвид Прайс.
Тот принялся отплевываться и растерянно моргать. По его лицу потекла грязная снежная каша; глаза же, кажется, приоткрылись чуть шире. Эви зачерпнула еще одну пригоршню:
– Так ты с нами?
– Прекрати, – возмутился Прайс, однако в ответ получил еще одну снежную оплеуху.
Выплюнув изо рта грязное месиво, он произнес:
– Хватит. Я уже очухался, – и он поднес ко лбу дрожащую руку. – Господи, наконец-то я очухался.
Эви не испытала к нему ровно никакого сочувствия. Повернувшись, она повела всех в душный вестибюль «Комнат». А так как у нее за спиной шествовали Ногар с Гургейей, кролику-управляющему понадобилась всего лишь пара секунд, чтобы вспомнить, что у Эви до сих пор имеется оплаченный номер.
Когда компания поднялась наверх, в комнате все еще стоял слабый запах пороха. Они усадили Прайса на кровать. Эви развернула перед ним стул и села. Обе «кошки» встали на часах у двери.
– Тебе придется нам кое-что объяснить.
Прайс, ерзая, отодвигался назад, пока не уперся спиной в поцарапанную спинку кровати. Лицо его было мокрым и покрыто грязными потеками.
– Ч-что тут происходит?
– Во-первых, из меня делали дуру на протяжении целых пяти лет.
Дрожащей рукой Прайс пытался пригладить спутанные космы:
– Эви… О чем ты говоришь?
Эви наклонилась вперед. Прайс поторопился отвести взгляд.
– Дейв, ты же ученый, а не спецагент. Без сценария ты из рук вон плохой актер. Говори, во что я вляпалась?
– Спроси его о… – начала было Гургейя.
– Ногар, будь добр, скажи ей, чтобы она заткнулась. – Тигр положил лапу на плечо ягуарши. – По-моему, будет лучше, если они разберутся без нас. – И он нырнул за дверь вместе с Гургейей, прежде чем та успела что-либо возразить.
Эви повернулась к Прайсу:
– Итак, Дейв.
– Пожалуйста, пойми… – Прайс зарылся лицом в ладони.
Эви не сомневалась, что сейчас он мучается сильным похмельем. Но его вряд ли будет тошнить. Видок у Прайса такой, будто в желудке у него вообще нет никакого твердого содержимого. Он снова как-то затих и обмяк, и Эви начала подумывать о том, чтобы послать кого-нибудь за очередной пригоршней снега. В конце концов Прайс выдавил из себя:
– Я всегда был против того, чтобы держать тебя в неведении.
– Ну, а какие чувства ты испытывал, когда ко мне подослали этого милашку Габриэля, чтобы тот слегка продырявил меня?
Прайс поднял глаза, все еще потирая лоб.
– Тебе это известно? 3-з-значит ты знаешь, куда занесло всю их честную компанию? Дэвидсон доказал свою ги-ги-гипотезу…
– Представь себе, что нет.
Эви вытащила из кобуры свою автоматическую «пушку» и многозначительно положила на колени.
– Поэтому ты сейчас мне все объяснишь, шаг за шагом, пока я не узнаю все.
– А зачем тебе «пушка», – Прайс покачал головой и потер глаза.
Теперь он имел более разумный вид, однако это еще ни о чем не говорило.
– Я тоже, можно сказать, блуждаю в потемках. – Он виновато улыбнулся. – Неужели я похож на заговорщика? Честно говоря, я все это время ожидал, что Гейб с минуты на минуту явится по мою душу.
– Начинай с самого начала.
Прайс глубоко вздохнул, покосился на пистолет и заговорил.
– Тогда, в августе 53, пришельцы так и не попали дальше «Ангела». В этом деле Фрей был одной из главных фигур, и он ясно представлял себе истинную подоплеку событий, разыгравшихся за фасадом «Мидвест». Фрей без труда разглядел, как коррупция, захлестнувшая Кливленд, распространяется на всю страну. Он понял, хотя и не смог доказать, что именно пришельцы подталкивают Америку на позиции невмешательства в Пан-Азиатской войне. Более того, он увидел, что именно они и являются истинными поджигателями этой войны. А еще увидел, что ему никогда не добиться доверия и поддержки со стороны правительства.
– Надеюсь, теперь все понятно? Эти четыре твари держали в своих руках около четырехсот конгрессменов…
– Но их осудили…
Эви встала и подошла к окну. В комнату залетал снег – никто так и не удосужился заменить разбитое стекло.
– По крайней мере, большинство.
– А что это меняет? Эти твари поставили себе целью привести страну к политическому хаосу. К тому же ты разоблачила только четверых! Фрей решил не давать информации о пришельцах дальнейшего хода и при помощи хитрой электронной уловки записал себя и своих товарищей в разряд покойников. После чего начал набирать себе новую команду. Тех людей, на кого в той или иной степени повлияла деятельность пришельцев, людей с полезными умениями и навыками, тех, кто сочувственно относился к его идее. Таких, как, например, Скотт Фитцджеральд, чье «орбитальное ухо» уже давно подбиралось к пришельцам, однако в мгновенье ока проект был торпедирован конгрессом. Таких, как Дэвид Прайс, с его теориями заговоров, которые никто не хотел принимать всерьез. Как Эрвин Хофштадтер. Фрей совершенно зациклился на Азии. А Хофштадтер был крупнейшим по ней специалистом, – Прайс умолк, чтобы перевести дух и помассировать лоб. – Эксперт-востоковед плюс самый отвратительный из фашистских выродков…
Прайс закрыл глаза и несколько раз пробормотал:
– О, господи…
Эви даже была вынуждена подтолкнуть его пистолетом, чтобы он снова заговорил.
– Это он виноват в том, что в наши ряды затесались Габриэль и Дэвидсон.
– Кстати, а что за птица этот Дэвидсон?
Прайс покачал головой:
– Два года тюрьмы, по уши в дерьме – воровал технологии. Хофштадтер откопал его. Худшего…
– Так ты и Дэвидсона хочешь записать в фашисты?
– Лео Дэвидсон – экспериментатор, а все мы – подопытные кролики.
Если верить Прайсу, все начиналось со скромной частной фирмы. В их задачи входило выкачать из захваченных ею пришельцев всю полезную информацию, чтобы затем приступить к разработке планов на случай отражения дальнейшего их вторжения. «Мозговой Центр» на случай внутреннего кризиса был вполне законным предприятием. С той разницей, что сотрудники его работали не на Агентство, а лично на Фрея.
– Мы бы поставили и тебя в известность, если бы не Х-Х-Хофштадтер. Но у него какой-то патологический страх перед не людьми.
– И поэтому меня не могли отпустить с богом, ведь мне было известно о пришельцах, – Эви встала с кресла и, подойдя к кровати, уперлась дулом Прайсу в подбородок.
Затем приподняла его повыше, чтобы Прайс посмотрел ей в глаза:
– Но зачем же вы тогда тянули резину, почему не пустили меня в расход сразу?
– Я тут не причем, – от его дыхания ствол пистолета покрывался капельками влаги.
Эви прекрасно понимала, что несправедлива к Прайсу, однако была готова лопнуть от злости. Хотя в данный момент Прайс мог сойти за ее союзника, на протяжении шести лет он водил ее за нос, так же как и все остальные.