Флегрос пожал плечами:
— Думали, что вы сразу поймете происходящее и отдадите соответствующие приказы, великий лорд. Как и произошло.
«Да, — подумал он. — Ясно, кто считает себя хозяином всего».
Он представил себе, как Флегрос обращается в кучку вонючих дымящихся костей, и с трудом удержался, чтобы не воплотить увиденное.
— Напомни Черному Жрецу, что мы скоро вступаем в город, — произнес Бернак сквозь сжатые зубы. — Прежде чем Хегрун всех в нем перебьет.
— Этого можно не опасаться, — ответил Флегрос. — Провидец Ясгура сумел обмануть тень Хегруна и освободить своего принца.
Бернак криво улыбнулся:
— Очередная победа твоего хозяина.
— Небольшая неудача. Мы собираемся…
В этот момент один из Слуг поднял руку, и Флегрос умолк. Слуга обратился к Обаксу:
— Мой хозяин ждет твоего ответа на его предложение. Ты принимаешь его?
«Уничтожь этого наглого червя!»
Почти согласившись с разгневанным богом, Бернак сжал зубы и решил пока посмотреть и послушать.
— Мой ответ остается неизменным, я дал его тогда же, когда было сделано предложение, — спокойно ответил Обакс. — И он останется таковым. Я отказываюсь.
— Ладно. Предложение остается в силе.
При этих словах все четверо Слуг развернули лошадей и поскакали к Войску, Флегрос поспешил за ними. Бернак посмотрел им вслед, потом обратил тяжелый всепроникающий взгляд на Обакса:
— Я уверен, что они предлагали тебе присоединиться к ним. Ты должен был рассказать мне все.
— Не думал, что это так важно, — ответил Обакс. — Но я приму любое наказание, которое вы сочтете необходимым применить.
«Ах наказание. Не станешь же ты возиться с этими отбросами».
— На этот раз наказания не будет, — ответил Бернак металлическим голосом. — Но запомни: если речь заходит об Истрегуле, важно все. А теперь давай вернемся к нашим воинам и попробуем убедить их, что все это — часть большого плана.
Встреча состоялась в мебельной мастерской у реки, в длинном помещении с низким потолком. Здесь горели застекленные лампы и пахло опилками. Когда пришел Мазарет, Ясгур уже был здесь, при нем находились два безоружных телохранителя и престарелый провидец Атрок, о котором упоминал Джилли. Мазарет пришел с Джилли и двумя офицерами, он находился уже на грани нервного истощения. Когда явился Джилли со своей удивительной историей и предложением о перемирии, Коделя нигде не оказалось, — у Мазарета не было выбора, пришлось решать все самому.
Теперь он сидел за старым ободранным верстаком напротив Ясгура, который коротко подтвердил историю своего пленения духом Хегруна и рассказ о том, как Джилли с Атроком вернули его обратно. Несмотря на совершенную неправдоподобность, все совпадало с рассказанным Джилли и даже несколько объясняло происшедшее позже на Башне Дня.
— Я просто пытался отправить Таврика обратно к вам, я не собирался пытать или убивать его, — продолжал Ясгур. — С ним все в порядке?
— Он был в Высоком Шпиле, когда на город начали валиться эти каменные чудовища, — неуверенно ответил Мазарет. — Внутренняя часть дворца для нас недоступна. Двери завалены, лестницы сломаны, коридоры разрушены, так что мы понятия не имеем, как обстоят дела.
Атрок кивнул:
— Они хотят нашей смерти, ибо тогда мы станем их рабами навсегда.
Ясгур заметно вздрогнул, прикоснувшись к своей умащенной черной бороде. Его глаза недобро блеснули:
— Я скажу вам одну вещь: когда прибудет Войско Кланов, я не подчинюсь его командирам и не отдам им город.
— Пойти против собственного народа? — переспросил Мазарет.
— Я должен, ибо они рабы злобных существ, которые называют себя посланцами нашего бога. — Ясгур подался вперед, лицо его пылало. — Это они запятнали честь моей семьи и моего клана, подняв дух моего отца из могилы, сделав его своим слугой и направив его против меня. Когда они придут в Беш-Дарок, я брошу им в лицо это обвинение и буду сражаться до последней капли крови. — Он сощурился. — С севера у меня движется еще одна армия. Она прибудет к рассвету.
— Боюсь, что это слишком поздно, — отозвался Мазарет. — По последним сообщениям наших лазутчиков, Войско будет под воротами меньше чем через час. А эти каменные монстры сотворят все, что намеревались, прежде чем прибудет ваша армия.
— Да, — мрачно согласился Ясгур. — Именно поэтому необходимо напасть на ложных посланцев, как только они появятся под стенами. Совершить вылазку и захватить их. Если мы сможем убить одного или двоих из них, мы, возможно, остановим происходящее в Высокой Базилике и предотвратим катастрофу. — Он испытующе посмотрел на Мазарета. — Вы пойдете со мной? Вы поднимете ваше войско? Я не стану удерживать вас, если вы решите уйти. Эти маги обладают исключительной силой.
Но Мазарет даже не стал обдумывать предложение:
— Теперь, когда у меня друзья и союзники захвачены этими тварями, я просто не могу уйти. Мы останемся и будем сражаться.
Ясгур улыбнулся и протянул руку, Мазарет пожал ее. В этот момент послышался шум и в мастерскую, тяжело дыша, вбежали люди Ясгура.
— Господин, новости… из-за города. Войско свернуло в сторону.
— Что? — воскликнул Ясгур, вскакивая на ноги.
— Один из лазутчиков сообщил, что кланы занимают позиции в разрушенном форте на хребте, но лагерь не разбивают.
— Зачем им это?
— Из-за их слуг во дворце, — пугающим голосом произнес Атрок. — Готовится что-то ужасное…
Все замерли, Ясгур глядел в глаза Мазарету:
— Значит, мы не можем, не смеем ждать, пока враг придет к нам.
Мазарет вскочил, не обращая внимания на боль в руках и ногах. Не сводя глаз с вождя могонцев, он произнес, изумляясь нелепости собственных слов:
— Значит, ночная вылазка?
— Половина моих людей еще не вошла в город, — ответил Ясгур, усмехаясь. — Мы воспользуемся их замешательством.
Мазарет ощутил, как реальность уплывает прочь, отступая перед неизвестностью и опасностью, потом кивнул:
— Согласен.
Они снова пожали руки, скрепляя договоренность.
— Это же безумие, — заявил Джилли Атроку, наливающему светлую жидкость в четыре крошечных стаканчика. — Совершенное безумие.
— В данный момент, — ответил старый могонец, протягивая ему один из стаканчиков, — нам не из чего выбирать.
Третий нашел его в длинной галерее, заставленной зеркалами и бронзовыми статуями. Свет догорающих ламп бросал на стены мрачные тени, среди которых беззвучно двигался призрак, широко раскинув руки с зажатыми в них окровавленными кинжалами.
Таврик, как и прежде, повиновался внутреннему голосу и повернулся лицом к привидению, ощущая холодную тяжесть Семени Матери на груди. Он снова начал ощущать сильный запах мокрой земли, листьев и коры. В голове появился странный жар, который опустился ниже, в его руки и ладони, в Семя, и гранитно-серая тень застыла, морщась от боли и глядя на него зелеными светящимися глазами.
Жар наполнял его голову, пот стекал по подбородку, заливал руки. Потом, когда призрак все-таки приблизился, Семя с треском открылось и выбросило облачко белых паутинок не толще волоса. Бледное облако двинулось на преследователя Таврика, окутало его туманом, выпуская длинные усики, обвивающиеся вокруг его рук и ног.
Призрак снова замер, окутанный белыми волосками, которые продолжали оплетать его тело, образуя в каменном теле трещинки и разломы. Он начал сопротивляться им, двигаясь на Таврика, который, отступая назад, вынужден был наблюдать за пугающим зрелищем. Белые усики становились все толще, превращаясь в корни, зарывающиеся в камень. Куски камня упали на гладкий мраморный пол, рассыпаясь в прах.
Призрак издал хриплый крик отчаяния и метнулся к стене, разбив высокое зеркало. Левая часть его тела, от плеча до бедра, вдруг разом осела на пол. Он пошел по коридору, качаясь и хватаясь за стену, разбил еще несколько зеркал, свернул несколько статуэток, продолжая исполнять симфонию разрушения.
Потом стенающий монстр упал и развалился на части. Поддерживаемые белой сетью корешков, куски его каменной плоти выпадали на пол один за другим. Таврик ощутил, как связывающая его сила отступила, его голове сразу стало легко. Белые корешки теперь обвивали статую мальчика с соколом, потом они начали таять и исчезли.