Она держала кружку, пока я пила прохладную воду и втягивала несколько кусочков льда, чтобы они хрустели у меня на зубах. Это ощущение привязывало меня к комнате. К кровати. К сознанию.
Несмотря на то, что в эти дни я вышла из комы, меня все еще иногда охватывало ощущение туманности. Как будто темнота пыталась затащить меня обратно в себя. В кокон, в это блаженное место, где было так хорошо.
Однако я боролась с этим, изо всех сил стараясь оставаться в сознании и присутствовать в реальности.
Кусочки льда помогали.
— Извините, я уже упоминала об этом.
Иногда моему мозгу казалось, что он крутится в колесе хомяка, вращаясь снова и снова и повторяя одну и ту же информацию снова и снова.
— Мы собираемся расчесать тебя, если ты сможешь сесть, — сказала Флора и поставила кружку на ближайший столик.
Я знала, что нахожусь в больнице, но это не было похоже ни на одну палату, которую я когда-либо видела. Во-первых, здесь было слишком изысканно, а еда была восхитительной. Как обед в пятизвездочном отеле, а не помои, которые обычно накладывали тебе на тарелку, когда ты был пациентом.
Это помещение больше походило на комнату для гостей в красивом доме с медицинским оборудованием, и весь персонал был хорошо знаком со мной.
Вежливый и услужливо выполняющий все мои потребности, как если бы я была любимицей или знаменитостью.
Я не знала, кто за это платит, но я боялась, что в какой-то момент они попросят меня покрыть это, и я чувствовала, что за моим именем ничего нет.
Я попыталась сесть и была встревожена тем, насколько я была слаба. Мои мышцы, казалось, не реагировали, когда я приказывала им двигаться, поэтому я прилагала больше силы воли, пока мои руки не поднялись как будто сами по себе.
Флора помогла мне подняться, и я сидела, наклонившись вперед, пока она проводила расческой по моим длинным, густым, волнистым волосам.
Единственная прядь упала мне на глаза, и она была темной, почти угольно-черной.
Но это казалось неправильным. Я дернулась, и тревога пронзила мое тело, наполнив мои руки энергией, так что я подняла одну и схватилась за оставшиеся волосы.
— Как долго я здесь нахожусь?
Я ахнула, уставившись на локоны в своей руке.
— Не знаю, не слишком долго, может быть, пару месяцев, — сказала Флора. — С момента аварии.
— Авария? — спросила я. — Какая авария?
— Мы уже обсуждали это, — сказала Флора с огромным, осторожным терпением. — Ты попала в автомобильную аварию. Однажды вечером после уроков танцев ты разбила свой «Мерседес». Но ты можешь узнать все подробности у мистера Ремингтона, когда придет время.
— Кто такой мистер Ремингтон? — спросила я. — И что случилось с моими волосами?
— У тебя идеальные волосы, — сказала Флора с улыбкой. — Когда ты попала сюда, они были испачканы кровью, но мы вымыли их и позаботились о них.
У меня сложилось отчетливое впечатление, что она избегала каких-то важных подробностей о моей жизни. Я не знала почему. Я почти ничего не знала.
Каждый раз, когда я пыталась зафиксировать какой-то достоверный факт о себе, он испарялся, как туман в лучах утреннего солнца.
— Они слишком длинные, — сказал я. — И такие черные. Я уже много лет не видела такого цвета. У меня ощущения, словно у меня были короткие волосы. И они были ярко-розовыми.
Флора рассмеялась, осторожно взяла мои волосы из рук и продолжила расчесывать их сзади. Медленными, осторожными движениями.
— Это что-то новенькое, — сказала она. — Я много лет помогаю пациентам, находящимся в коме, и это первый раз, когда кто-то запутался в собственных волосах, дорогая.
— Они были розовыми, — сказала я, но как только я представила себя в зеркале с ярко-розовой копной коротко подстриженных волос, все исчезло.
Растворилось, колышась перед моим внутренним взором.
Изображение, которое заменило его, было лицом, которое я видела в зеркале сегодня утром. Худощавая девушка со впалыми щеками и длинными, густыми, красивыми волосами. Темные, красивые волосы.
— Я лично мыла их, милая, — сказала Флора, и я прислонилась к ней, позволяя ей утешать меня. Она была гораздо большим, чем просто медсестра. Теперь она была мне другом. Путеводитель по этому новому, запутанному миру. — Они всегда были длинными, темными и совершенно великолепными.
— Где мой телефон? У меня есть фотографии в телефоне. Я могу показать их тебе, — сказала я.
— Телефон?