С туман в мозгу теперь стало возможно жить. Я наконец-то начала привыкать быть собой и не мной, с Уиллоу и другой Уиллоу, сосуществующими одновременно в одной клетке из мышц и костей.
Мои дни в Кримсон начали перетекать один в другой, рутина стала первостепенной задачей для поддержания меня в стабильном состоянии, а скука стала тем, что прочно привязывало меня к этому миру.
Я все еще пыталась разобраться в своих чувствах к трем разным парням в моей жизни. Александр всегда был рядом со мной в обеденном зале и на каждом мероприятии Академии Кримсон, от собраний до вечеров кино в большом зале.
Большую часть времени я видела Рома рядом с Александром, и раз или два он застал меня врасплох, когда я стояла под стеной и ждала Александра. Он застал меня там одну, и мы поговорили, но не прикоснулись друг к другу. Мы хотели этого. Я чувствовала это между нами, как якорь, стягивающий нас вместе.
Но мы этого не сделали. Ради Александра, потому что Ром считал его братом, но также и ради меня. Мне казалось, что если я зайду слишком далеко с Ромом в одиночку, то потеряю хрупкую связь, которую сохраняла со своей реальностью, и с головой окунусь в причудливые вещи, которые танцевали по краям моих воспоминаний.
Всякий раз, когда Александр заставал нас там одних, он сначала был напряжен, но в то же время заинтригован. Я чувствовала, что мог бы исследовать вместе с ним, если правильно разыграю свои карты. Я могла бы подтолкнуть его и выяснить, как далеко он зайдет.
Возможности были безграничны. Мне просто нужно было сбросить оковы Академии Кримсон и их смехотворно длинный список правил и предписаний для Высших женщин.
Нам с Люком удавалось немного бывать наедине на краю лабиринта из живой изгороди, в том месте, где я впервые нашла его. Не часто, но иногда. В основном я была там с Харлоу, и я не хотела, чтобы она думала, что я просто использую ее для доступа к Люку, поэтому я не стала вести себя странно и не начала целоваться с ним у нее на глазах или что- то в этом роде.
Сентябрь пролетел быстро, и мы плыли весь октябрь, пока не подошли к концу. В ночь Хэллоуина был осенний танец в большом зале, где Александр и Грейс исполняли свой первый танец в качестве своего рода неофициальных короля и королевы Академии Кримсон.
Мне сказали, что это только для одного танца, но Грейс вела себя иначе. Конечно, она приняла титул королевы близко к сердцу и бежала с ним, делая каждый невыносимый урок еще хуже, чем он должен был быть.
Единственное, в чем я была хоть немного хороша и что мне действительно нравилось, — это фехтование, которое по- прежнему не имело для меня никакого смысла, но обошла Викторию в мгновение ока. Это было неудивительно, поскольку все по-прежнему настаивали на том, что я уже достигла следующего уровня в тренировках до аварии.
— Но почему все-таки бои на мечах? — спросила я Генри во время урока. Мне только что удалось защититься от его натиска ударами меча и танцующими движениями ног. Мы оба тяжело дышали, и ему потребовалось мгновение, чтобы ответить.
— Из-за восстания, — сказал он наконец.
— Восстание оставило свой след, несмотря на то, что произошло так давно. Разве вы не учили это в школе?
— Я уверена, что учили, но у меня проблемы с памятью, — сказала я ему. Мы тренировались одни в комнате рядом с тренажерным залом, и я не знаю, что на меня нашло, когда я сказала ему это. Что- то побуждало меня поделиться своим самым темным секретом с этим человеком, надменным придурком, который только что попытался ударить меня плоской стороной своего тонкого оружия.
— Я задавался вопросом, — ответил он, все еще слегка задыхаясь. Его седые волосы были влажными на висках, и он пристально посмотрел на меня, когда продолжил. — Что, ты другая. Я уверен, ты слышала это от других людей о твоей личности, но моя работа заключается в том, чтобы обращать внимание на физическую форму. Твое тело другое.
— Я попала в довольно серьезную аварию, — ответила я. — Может быть, это меня деформировало или что-то в этом роде.
— Дело не в этом, — сказал он. — У тебя больше мышц. Ты более сильный человек. Если только они не привязали тебя к гантелям и бы не поднимали их все время, пока находилась в больнице, это не имеет смысла.
Его темные глаза блестели от невысказанного любопытства. Он хотел сказать больше, возможно, высказать свое мнение, но я не была готова к этому. Как бы сильно мне ни хотелось поделиться своим сокровенным секретом с Генри, быть разоблаченной подобным образом было просто чересчур.