Это было так приятно, что я не могла остановиться. Александр сказал «Блядь» мне на ухо глубоким, гортанным голосом. Как у животного, в его голосе слышалось дикое безумие. Но он не отпускал меня.
Он держал руку на моем горле, даже когда я укусила его. Это было похоже на то, что мы застряли в смертельном поединке за то, кто причинит другому боль настолько, что он отпустит. И ни один из нас не хотел отпускать. Мы оба были такими упрямыми.
Я ненавидела его и ненавидела за то, что он заставлял меня чувствовать себя так хорошо своей рукой и своими командами.
Ром и Люк отстранились от меня, и я прижалась к Александру, когда они одновременно встали.
— Что происходит? — спросил Люк, потянувшись к руке Александра.
Ром удержал его и сказал:
— Позволь им сделать это. Им это нужно.
— Черт, — снова сказал Александр, более глубокое, гортанное восклицание у моего уха, когда я почувствовала во рту медный привкус крови.
— Ты сука. Ты гребаная сука!
Моя киска все еще пульсировала, когда он ослабил хватку вокруг моей талии и позволил мне повернуться к нему. В уголках моих глаз стояли слезы, когда я, наконец, посмотрела ему в лицо, мои зубы все еще были впиты в его плоть, а его рука все еще крепко сжимала мое горло.
— Отпусти, — приказал он, но я покачала головой, заставив его поморщиться от еще большей боли. — Почему ты такая? Такая чертовски упрямая?
Я не ответила, но он внезапно отпустил мою шею, и я отпустила его руку. Мы стояли, глядя друг другу в глаза, тяжело дыша и не двигаясь, пока Ром не положил руку каждому из нас на затылок и не прижал нас друг к другу.
— Просто, блядь, поцелуйтесь и забудьте об этом, — сказал он, и Люк рассмеялся у него за спиной.
— Это напряжение убьет одного из вас, если вы его не преодолеете, — добавил Люк.
Так мы и сделали. Наши рты почти яростно соприкоснулись, и мы боролись друг с другом за господство нашими языками.
И черт. Вопреки моему здравому смыслу, это было так невероятно сексуально. Александр был невыносимым и высокомерным, и, казалось, понимал весь свой мир, и по какой-то причине это сводило меня с ума. Я хотела быть гаечным ключом, брошенным в его идеально работающий двигатель. Я хотела разрушить его планы и перевернуть его мир.
Я не знала почему, но мысль об этом была настолько ошеломляющей и горячей, что я не могла отвлечься от нее. Я не могла удержаться, чтобы не вмешаться в его жизнь и не держать его в напряжении, чтобы он терялся в догадках и всегда отчаянно нуждался во мне. Как у человека с зависимостью, только не было бы другого лекарства, кроме как доставлять мне удовольствие.
Я хотела взять Александра и сломать его так же, как Академия Кримсон хотела сломать меня, но я также хотела любить его. Я была так противоречива во всех тех чувствах, которые он заставлял меня испытывать. Если бы только он смягчился и отдался мне.
Когда мы поцеловались, я опустила руку на пояс его брюк. На нем был прекрасно сшитый костюм, похожий на менее строгий смокинг, и ткань была изысканно мягкой и податливой под моими пальцами.
Я расстегнула его пуговицу и потянула молнию вниз, словно в замедленной съемке, все это время мой рот был на его губах, а мой язык бесконечно вращался вокруг него.
Он застонал, когда я обхватила пальцами его толстый член. Он был на удивление большим, хотя я и раньше чувствовала его через штаны. В моих руках это был зверь.
Я начала водить рукой намеренно медленными движениями, вверх и вниз, пока он не зарычал у моего рта.
В ответ он наклонился и дернул мое платье. Оно зацепилась за молнию, но Ром стоял рядом и расстегнул его для меня.
Люк стоял с другой стороны и пристально наблюдал за нами. Сексуальное желание исходило от обоих мужчин, обдавая меня феромонами и страстной потребностью.
Александр, наконец, обхватил мою киску ладонью, через ткань моих трусиков, но с силой и убежденностью.
— Моя, — прорычал он мне в губы. — Это, блядь, принадлежит мне. Твоя киска — моя.
— Мой, — сказала я и сжала его член. Он дернулся в моей руке, и мне понравилось то сильное чувство, которое он мне подарил.
— Твой член, твое сердце, твоя душа. Все принадлежит мне.
Он кивнул в знак согласия, скорее всего, просто потому, что у меня в руке был его член, но я бы взяла его.
Я снова погладила его, на этот раз быстрее, пока не почувствовала капельку предварительной спермы на кончике. Я скользнула рукой по его головке, играла с ним и целовала его до тех пор, пока его дыхание не стало прерывистым, а пальцы не скользнули в мои скользкие складочки.
Мы играли друг с другом и грубо целовались до тех пор, пока не начали задыхаться в рот друг друга и не охрипли от нашего желания.