Я бы осталась поблизости и понаблюдала за твоей реакцией, но у меня куча дел. Тяжело быть главой приемной комиссии в этом году, но кто-то должен это сделать. Кроме того, для меня большая честь быть выбранной на такую важную роль на втором курсе.
— Да, определенно, — сказала я, ничего не понимая из того, что она говорила.
Мы расстались, и она вложила ключ в мою руку, когда я направилась к своей двери.
Я колебалась, стоя перед ней, не желая открывать её и узнавать, какую ужасную вещь она приготовила. Как будто незнание могло помешать розыгрышу Виктории воплотиться в жизнь.
Но я не могла вечно оставаться в коридоре. Виктория наблюдала за мной со своего конца, ее глаза сияли от предвкушения.
— Давай, — сказала она. — Он ждет.
А потом дверь распахнулась, и там стоял совершенно незнакомый человек, глядя на меня сверху вниз.
В тот момент, когда я его увидела, он мне сразу не понравился. Я ему не доверяла. Все в нем было неправильным. Каждая клеточка моего тела говорила мне, что он опасен, и мне потребовалась вся моя воля, чтобы не развернуться и не убежать.
— Вот и она, — сказал парень и притянул меня в свои объятия, поцеловав в макушку. — Моя прекрасная невеста, мой милый воробушек.
И тогда я поняла, что встретилась с Александром. Парень, за которого мне было суждено выйти замуж.
Глава 3
— Ты прекрасно выглядишь, — сказал он и поцеловал меня в лоб. Он взял мое лицо в ладони и внимательно осмотрел меня. — Ты похудела. В конце концов, это может пойти тебе на пользу.
Его улыбка была быстрой и невеселой.
— Да, мне так говорят, — ответила я.
Я посмотрела мимо него и увидела, что мои вещи из дома уже доставлены.
— О, хорошо, они уже здесь.
Я обошла его и села рядом с большим сундуком на полу возле кровати. Я улучила минутку, чтобы оглядеть свою комнату, и осталась довольна.
Высокие потолки с открытыми дубовыми балками, отполированными до блеска на свету.
Она была большой, с достаточным пространством для моей двуспальной кровати у одной стены и местом для занятий боевыми искусствами или игрой на скрипке, чем бы я ни занималась. Я чувствовала, что это боевые искусства, но все уверяли, что я музыкант.
Массивный платяной шкаф был придвинут к другой стене, и через одну дверь я могла видеть гардеробную, а через другую — большую ванную комнату, отделанную белым мрамором.
В передней и задней частях комнаты были высокие арочные узкие окна.
Спереди я могла видеть внутренний двор. Сзади виднелся пышный зеленый полог высоких деревьев.
Солнечный свет проникал внутрь и освещал все помещение, придавая ему теплое сияние от полированных деревянных стен и потолка. Я почувствовала легкий аромат лимона, как будто кто-то тщательно все продумал, готовясь к моему приезду.
— Ничего не изменилось, — сказал Александр, зорко наблюдая за мной. У него были почти ястребиные черты лица, с острыми глазами и длинным узким носом, на конце которого была небольшая горбина. У него была ямочка на подбородке и прямая, сильная линия подбородка.
Его волосы были черными и лохматыми, с несколькими выбившимися локонами, придававшими ему вид херувима. Я могла представить, как мои пальцы пробегают по ним, ощущая, какие они густые и шелковистые.
Он был высок и хорошо сложен, с телосложением богатого человека, которому всю жизнь была предоставлена свобода работать над своим телом. Я была уверена, что если бы он разделся передо мной в этот момент, то выглядел бы в точности как ожившая греческая статуя.
— Это была моя комната в прошлом году? — спросила я, бродя вокруг в надежде, что что-нибудь вызовет узнавание.
— Так и было, — ответил он. — Вплоть до но ночи аварии. Когда ты уехала и…
— И разбила твою машину, — закончила я за него фразу. — Все твердят мне об этом, и я ужасно сожалею, что вела себя таким образом. Мне кажется, это не то, что я бы сделала.
— Ты удивишься, — засмеялся он. — Ты становишься очень резвой девушкой, когда не получаешь своего.
— А я не получила? — спросила я, многозначительно глядя на него.
— В смысле?
— Не получила своего той ночью?
Тень промелькнула по его лицу, и он сказал: — Не получила.
— Мы поссорились?
— Не совсем, — сказал он. — Мы поссорились ранее в тот же день, но ты этого так просто не оставила. Так это правда, что ты ничего не можешь вспомнить? Как много ты помнишь?
— Полагаю, достаточно, — сказала я, блефуя. У меня был инстинкт, что я не могу позволить ему узнать, что мой разум был чистым листом в том, что касалось его. Я не хотела, чтобы он переписывал нашу историю для меня. Мне нужно было самой докопаться до истины.