Аматия встал и, немного поколебавшись, сказал:
– Ты выиграл, солдат.
Следом за словами короля поднялись восторженные крики тех счастливчиков, которые рискнули поставить на меня, и сказочно обогатились.
Не говоря больше ни слова, я повернулся и пошёл за своей долей. Я сложил мешки с золотом в куртку, оставшееся распихал по карманам и снова подошёл к креслу молодого короля.
– Я возвращаю свой долг, мой король!
Аматия только кивнул, не отрывая взгляда от Пьера Абана, своего поверженного идола и личного телохранителя. Последний поднимался тяжело и неохотно. В конце концов, он был опозорен перед своими солдатами, перед офицерами, да и перед своим королём.
Я подошёл и помог ему подняться.
– Надеюсь, что ты найдёшь немного времени, чтобы поболтать?
– К чёрту болтовню! К чёрту тебя! Я хочу полежать и привести своё тело в порядок!
Я пожал плечами и передал Пьера подбежавшим солдатам.
Ну что ж. К чёрту, так к чёрту. Но что же мне теперь делать?
– Эй, приятель!
Поддерживаемый солдатами, Пьер был похож на Ваньку-встаньку.
– Зайди-ка ко мне вечерком. Мы немного поболтаем. А, чёрт!
Я улыбнулся. Варркан, он и есть варркан.
Кодекс чести предостерегает нас от подобных встреч, но если такое случается, то клановая привязанность друг к другу все равно сказывается. Пьер – лучшее тому доказательство. Он ушёл, поддерживаемый солдатами, и я был рад, что он не забыл, что мы по сути своей почти одна семья.
Король давно исчез вместе со своей свитой, а люди потихоньку расходились, горячо обсуждая окончившийся поединок. Несколько счастливчиков, поставивших на выигрыш, обступили меня и всячески предлагали свои услуги и дружбу.
Я выбрал самого честного и благородного и поручил ему свои деньги. Это оказался довольно интересный молодой офицер, богатый и из хорошей семьи, поэтому я был уверен, что мои денежки не уплывут, пока я с ним пьянствую в офицерском кабаке.
Как ни странно, первый день армии принёс мне всё то, что обещали мне вербовщики.
У меня было целое состояние, слава, еда. Что касается девочек, то я категорически отказался, оправдываясь тем, что нахожусь не в том состоянии, когда можно на что-либо надеяться.
Я был все в той же солдатской форме, но делать было нечего. Как солдат я никого не интересовал. Всех волновали только мои денежки. Я был щедр и закатил самую грандиозную пьянку, на какую только был способен винный погребок, в котором мы пили.
Мне и в самом деле было всё равно. Организм, совершенно не спрашивая моего разрешения, самовольно выводил алкоголь из крови, предоставляя мне возможность трезвыми глазами наблюдать за пьянкой. Меня обнимали, целовали, качали на руках, а от симпатичных девчонок просто не было отбоя. Каждый хотел побыть с героем сегодняшнего дня. Ну и, конечно, рядом с моими деньгами, которые таяли с неимоверной быстротой. Я больше чем уверен, что если бы при мне находились все деньги, которые я выиграл у офицерского состава, то и они бы уплыли так же незаметно, как и те, что были в моих карманах.
Поздно вечером, когда большинство собутыльников валялось мертвецки пьяными, а денег оставалось, разве что на чай трактирщику, я определил наиболее трезвого солдата и приказал ему отвести себя в дом Пьера Абана.
Дом Пьера оказался не просто домом. Это была самая настоящая крепость, расположенная рядом с замком короля и соединённая с ним крытым мостом. На мой стук дверь открылась, и, узнав, кто я такой, меня сразу же пропустили.
Оставленный без присмотра солдат, который довёл меня до замка, рухнул и тут же заснул под тяжёлыми дубовыми дверями. Я попросил позаботиться о нём и последовал вслед за воином.
Охрана замка была налажена отлично. Все солдаты были как на подбор, высокие и прекрасно сложены. Вооружение было обычное. У тех, кто нёс вахту на стенах крепости, кроме мечей имелись короткие луки. У внутренней охраны – только мечи. Вооружённые воины стояли повсюду, и у меня создалось впечатление, что либо Пьер, либо сам король чего-то боятся.
Воин, ведший меня по освещённым факелами коридорам, остановился около дверей, у которых стояла неподвижная охрана. Первым делом меня обыскали. Я страшно боюсь щекотки, поэтому несколько раз требовательно остановил ищущие руки.
– Так положено, господин!
Я уже стал господином! Это приятно удивило меня.
– Если вы видели сегодняшний поединок, то можете догадаться, что мне не нужно оружие.
В это время за дверью раздался страшный грохот. Вслед за этим дверь распахнулась, и выскочивший испуганный солдат закричал на стражников.
– Пропустить, чёрт вас побери! Господин сердится!
Договорить он не успел, потому что в его спину врезался здоровенный сапог Пьера, чей голос возвестил о том, что он прекрасно себя чувствует и не желает, чтобы его гостя подвергали унизительной проверке. Это была довольно длинная речь, но я опускаю некоторые слова, которые далеко не красили её.
Стражники вытянулись, а я, подбадриваемый голосом Пьера, вошёл в комнату.
Пьер Абан лежал на великолепной кровати в одних подштанниках и забавлялся тем, что швырял ножи в стоящий в противоположном углу шкаф.
– Проходи, мой друг! – взревел он, едва увидев меня. Куда только делись его невозмутимость и холодность. Я увидел перед собой весельчака и балагура.
Но как только дверь за мной закрылась, лицо Пьера изменилось и стало прежним. Я не ошибся, он был настоящим варрканом. Одиночкой и молчуном.
– Садись, – Пьер устало указал на кресло.
Лицо Пьера уже начало заживать. Правда, не так быстро, как у меня, но ведь и я был не таким, как он. Мы были разными, но я не хотел ему об этом говорить.
– Ты неплохо меня отделал.
– Один из нас должен был упасть.
– Но по всему выходило, что это должен был быть ты.
– Так получилось, Пьер. Кстати, как твоё настоящее имя?
– А! – махнул рукой Пьер, – какая разница, какое у меня имя? Это было так давно, что я и сам его позабыл. Называй меня по-старому.
– Хорошо.
– А твоё, если не секрет? Как тебя звали в замке Корч?
Я ждал этого вопроса и был готов к нему.
Сначала у меня возникли некоторые сомнения, раскрывать ли его. В своё время мне пришлось восстать против замка Корч и варрканов. Но я счёл, что не стоит скрывать того, о чём рано или поздно Пьер все равно догадается.
– В замке меня звали Файон.
– Что? – Пьер никак не ожидал услышать это имя, и я пожалел, что сказал его. Но сделанного не исправить.
– Я знал, что тебя это удивит.
– Так значит, ты и есть тот самый Файон, про которого уже слагают легенды?
– Насчёт легенд я не в курсе.
Пьер, не переставая восклицать, натянул штаны и белую рубаху.
– Файон у меня в доме и в таких лохмотьях?!
– То же самое я могу сказать и о тебе. Варркан и этот замок…
– А, это только маска.
Пьер Абан задумался и, придя к какому-то решению, махнул рукой.
– Ты все равно все узнаешь, да и у меня нет желания скрывать от тебя своей тайны.
Только сначала… – Пьер немного помялся, подыскивая слова, – позволь мне удостоверится, что ты тот, за кого себя выдаёшь.
Вполне естественное желание. Я бы поступил точно так же. Доверяй, но проверяй.
Я открыл свой мозг и подождал, пока Пьер не узнает всё, что хотел. Но я поставил кое-где заслонки, незачем варркану знать всего. В частности, я скрыл своё земное происхождение, свою силу и посещение Шимес.
Пьер удовлетворённо крякнул.
– Все нормально, Файон. Ты – это действительно ты.
– А я в этом и не сомневался.
Пьер Абан вызвал своего адъютанта, того самого, который получил сапогом в спину, и приказал притащить побольше еды и питья.
– Чистая традиция, – пояснил он. – За столом разговор будет интересней.
Я не имел ничего против. Мой желудок постоянно требовал новых поступлений.
Стол был накрыт, и беседа после обильного ужина потекла в более деловом русле.