Слепая, леденящая паника охватила Мартина. Комета, метеорит или бог знает что ещё вот-вот должно было обрушиться на город и уничтожить его, и его первым побуждением было убежать вместе с остальными, как можно дальше и быстрее. Но какой-то затаившийся в самой глубине души стыд удержал его, или, может быть, это были мысли об Арилл.
Он поискал её взглядом и увидел, что она стоит чуть поодаль, её волосы развеваются, как тёмное знамя, голова поднята к огню в небе, к тому, что ревёт над ними.
Мехербал и остальные были с ней. Мартин изучал их лица. Он посмотрел вниз на толпу, которая собралась на улицах. Взяв себя в руки, он снова посмотрел на страшное нечто, падавшее ему на голову, и теперь оно было близко, так близко, что он мог уловить отблеск красновато-серебристого пламени и увидеть очертания, которых он не видел раньше, которых он никогда не видел раньше.
Страх покинул его, оставив совершенно опустошённым. Происходящее было слишком велико даже для благоговения. Он сел на ступеньку пирамиды, потому что у него подкашивались ноги, и стал наблюдать за медленной, величественной посадкой корабля — длинного, стройного, величественного корабля, стихией которого не были ни воздух и ни вода.
С последним грохотом хвостовых реактивных двигателей он опустился на широкое расчищенное пространство за городом и затих. А Мартин смотрел на него, не двигаясь, не думая, его руки, зажатые между коленями, дрожали, словно от холода.
В наступивших сумерках стало видно, как из иллюминаторов в длинном корпусе корабля, стоящего в долине, струится свет. Открылся люк, и из него показались маленькие фигурки людей. Мартин по-прежнему не шевелился, только губы его беззвучно произносили слова, которые внезапно обрели смысл — Повелители Утра.
Кто-то встал рядом с ним. Он поднял глаза и увидел Арилл, смотревшую на него с тем наполовину любопытным, наполовину удивлённым выражением, к которому он привык. Он сказал:
— Ты из другого мира. С Венеры.
— Да.
— Точно.
Он посмотрел на золотокожую девушку со странными глазами, а затем перевёл взгляд на город, построенный не из камня и светящийся в сумерках своим собственным мягким светом.
— Точно, — повторил он и задрожал от неконтролируемого приступа нервного возбуждения, который никак не мог прекратиться.
В голове у него снова всё перевернулось. Мысли и вопросы клубились в его разуме, бессвязные, почти невероятные, чтобы их можно было выразить словами, и всё же доказательство было здесь, за стенами, мерцая в последних лучах заходящего солнца…
Он вскочил и повернулся к Арилл, а в голове у него, словно огромный колокол, звенело слово «Венера».
— Люди с другой планеты, корабли, летающие туда и обратно, — и мы никогда не знали об этом, мы никогда не знали! Почему мы не знали? И что вы здесь делаете, зачем вы пришли в эти джунгли, к этим дикарям, когда есть нации, цивилизованные нации? Вы могли бы научить их… — он запыхался, задыхаясь от собственного волнения, сбитый с толку лабиринтом парадоксов, представших перед ним с такой грубой внезапностью.
Он снова уставился на корабль.
— Венера, — прошептал он. — Но Эк, Великая Звезда, Утренняя Звезда — вот почему майя знали её так хорошо. Неудивительно, что они почитали её, неудивительно, что у них были все эти знания! Вы научили их.
Внезапно он указал на корабль.
— Ты знала, что он прибудет?
— Это наше обычное судно с припасами — и я знала, что оно прибудет. Мне удалось немного задержать отправление вашего войска из Копана, чтобы мы не дошли сюда слишком рано. Я подумала, что, поскольку у нас нет оружия, корабль сможет прогнать испанцев за нас. — Арилл бросил испепеляющий взгляд на пирамиду. — Так и произошло. В городе не осталось никого из ваших.
— С Венеры, — сказал Мартин сам себе странным тихим голосом. — Почему мы не узнали об этом?
Он негромко рассмеялся. Он так стремился разгадать тайну культуры майя, а теперь у него была тайна настолько большая, что майя больше не имели значения. Космический полёт уже совершён, на Земле живут люди из другого мира, раскрыта самая грандиозная и неожиданная тайна прошлого Земли.
— Как давно вы здесь? — воскликнул он. — Месяцы, годы, столетия?
Арилл пытался что-то сказать ему, нетерпеливо перекрикивая поток непонятных ей слов.