После того, как отчитались пять Верховных ведьм, которые были также потомками Великой первой Королевы ведьм, с докладом вышла Эримана. Она была в темном плаще с капюшоном, который прикрывал все ее лицо. Никто, кроме Королевы Жизель, никогда не видел ее лица. Она рассказала Королеве ведьм о смерти Жаклин и ее мужа Кристофа, а также об их пропавшем сыне.
— Значит, моя старшая сестра все эти годы скрывалась в Иерусалиме, в этом запретном для нас городе. Променяла полную волшебства жизнь на простое человеческое счастье. Жила с мужчиной — рыцарем ненавистного нам ордена «Дефенсорибус» (Defensoribus), и который к тому же убивал наших сестер. Вырастила мальчика! И ради всего этого она отказалась от престола и колдовства. Какой позор! — с усмешкой промолвила Королева Жизель, затем начала думать о сыне своей сестры: «Чертова Жаклин, родила отпрыска от этого Кристофа, теперь, где мне его искать? У меня и так достаточно проблем…».
— Простите, моя Королева, как Вы и просили, мы доставили Маю, — обратилась к Королеве ведьм одна из ее верных подданных Анна Трудельская. Светловолосая ведьма была в элегантном зеленом платье, в котором, несмотря на темноту, были видны листья различных деревьев.
Королева ведьм дала согласие, махнув кистью левой руки. Главная ведьма после раздумий о сыне Жаклин, была уже в не очень хорошем расположении духа. Перед ней предстала Мая — Верховная фея. Как правило, фей видят и слышат только ведьмы королевских кровей. Поэтому большинству ведьмам виделось, что Королева Жизель ругается с пустотой как душевнобольная.
— До меня дошли слухи, что твои феи помогают людям, особенно детям, которые теряются в лесах, — с гневом накинулась Королева ведьм на Маю.
После этих слов в воздухе повисла тишина. Глаза Королевы Жизель были наполнены злостью и бешенством. Многих ведьм настиг страх. Они сомневались в здравомыслии своей Королевы, поскольку не видели фею.
— Чего молчишь?! Вы со своими феями должны красть человеческих детей для нас, ведьм королевских кровей. Или ты хочешь, чтобы я убила ваших детей?
Разгневанная Королева ведьм услышала в ответ нежный голос феи:
— Нет, прошу, Королева Жизель, мы сделаем все, что Вы скажете…
Глава 2. Дружба
Все мы испытываем блаженство вдвойне, когда можем разделить его с друзьями
После отъезда из Иерусалима, Алан жил в доме своего дяди Сильвена вместе со священником Клавдием в деревне Сент-Леон на юге Франции, которая, как и все деревушки Франции, имела свою самобытность и уникальность. Здесь делали одно из лучших вин в регионе из сорта Гренаш, виноградники которого были разбиты в долинах южной Франции. Большинство домов деревни, сделанные из прутьев и обмазанной их глины, были возведены вокруг внутренних двориков. Значительная часть каждого внутреннего дворика скрывалась навесом, под которым обычно хранили солому. Почти в каждом доме все члены семьи жили в одном помещении, которого согревала сооруженная внутри печь. Однако были и такие дома, в которых имелись отдельные комнаты для сна. В доме Сильвена Д’Ориола были даже две отдельные комнатки: для его племянника и священника. По соседству жили верный друг Сильвена — Анри Дантан, его жена Магдалена и их сын Рафаэль. Поскольку Сильвен вместе с Анри постоянно были в походах против темных сил, для священника воспитывать Алана было целью, которую поставил ему сам Кардинал Вилий.
С самого раннего детства Алан дружит с Рафаэлем. Они оба были смугловатыми, хотя, как наступала зима, кожа на лице Алана становилась светлой. Алан был черноволосым с карими глазами и тонкими чертами лица. Рафаэль, в отличие от Алана, был шатеном с кучерявыми волосами и зелеными глазами. Три раза в неделю они вместе посещали церковную школу, где священник Клавдий обучал их основам грамотности. Несмотря на то, что священник был преклонного возраста, он выглядел намного моложе своих лет. К тому же он был очень подвижен для своих пятидесяти пяти лет, и даже по утрам совершал небольшие пробежки по деревне, попутно заставляя недовольных молодых людей бегать вместе с ним.
По характеру Алан был более эмоционален, нежели Рафаэль, спокойствие которого поражало даже священника. Они оба были очень сообразительными, однако Рафаэль был более старательным, что ночами напролет занимался домашними заданиями школы. К тому же он был старше Алана почти на год, и помогал ему во всем. Алан был прямолинейным и часто говорил все, что было у него на уме. Ему всегда было в тягость сидеть в церковной школе, поскольку он больше любил заниматься физическими тренировками. Поэтому он пытался поскорее получить знания и вырваться от скучных оков долгих занятий церковной школы. По обыкновению, повторяя милые и трогательные стихи на латинском языке уже больше двух часов, Алан с недоумением жаловался своему другу о ненадобности учебы.