— Все это необходимо знать рыцарю, — отвечал Рафаэль. — Как сказал Аристотель: «Корень учения горек, а плоды его сладки».
— Да-а, Аристотель велик.
— Не просто велик. Так, как он мыслил, не мыслил никто, да и никто не будет.
— Все же, думаю, что мы слишком много занимаемся этим скучным учением.
— Хм. Ты же хочешь стать настоящим рыцарем ордена, как дядя Сильвен? Если не будешь учиться, станешь невежей. Хотя, тренировки с деревянными мечами тебя не утомляют.
— Это другое, кстати, вчера дядя Сильвен мне показывал двуручное мастерство со своими двумя арабскими саблями-близнецами. Это было что-то потрясающее! — радостно произнес Алан, глаза которого сверкали от восхищения и гордости.
— Да, дядя Сильвен невероятно владеет обеими руками. Думаю, во всей Франции никто не владеет двумя руками так, как он. Мне отец рассказывал, что дядя Сильвен получил эти сабли от сильнейшего мечника на Ближнем Востоке, который и обучил его. Только я не знаю всех подробностей.
— Я уже и сам не помню, мне дядя Сильвен про эту историю давным-давно рассказывал. Как-то во время задания одного кардинала, он спас араба по имени Зубейр. Его двуручное мастерство саблями было воистину потрясающим. Так вот, одна ведьма хотела заживо скормить его волкам. Но дядюшка спас его, — глаза Алана снова наполнились восхищением и гордостью. Он достал из кармана небольшое красноватое яблоко и, откусив его, невнятной речью продолжил. — Хотя Зубейр очень сильно пострадал. По его словам, ведьма пытала его более тридцати дней. Наверное, его до сих пор мучают кошмары того времени. Как же я ненавижу ведьм. Я хочу всех их истребить, ты же знаешь из-за чего, Раф. Я бы хотел, чтобы другие люди не теряли своих близких из-за ведьм и их порождений.
— Да, я тоже хочу всю свою жизнь посвятить уничтожению зла… Перестань есть яблоки! Сколько можешь ты их есть? Недавно только три яблока съел. И сейчас жуешь. Постоянно жуешь! — Шутливым и одновременно грубым тоном накинулся словами Рафаэль, чувствуя, что в разговоре необходимо отойти от тем про ведьм. Потому как они оба думали, что родителей Алана убили ведьмы.
— Я могу грызть их постоянно, — снова невнятной речью проговорил Алан, откусывая очередной кусок яблока. — Но сейчас у меня всего одно.
— Смотри, не лопни, — улыбнулся Рафаэль. — Жалко Зубейра. Теперь дядю Сильвена точно ни с кем не спутаешь, смотря на его парные сабли.
— В наших краях даже одну такую саблю не встретишь, — согласился Алан.
— А у меня будет настоящий рыцарский меч, как у моего отца. Он одинаково хорош как для рубящего, так и для колющего удара, с вот такой вот длинной рукоятью. С ней я смогу держать меч не только одной, но и двумя руками. Я хочу, чтобы рукоять была обтянута змеиной кожей, как на мече отца. И благодаря небольшому весу и отличному балансу, такой меч, как у моего отца не утомляет руки во время схваток. Кстати, а твой деревянный меч имеет необычную форму, как изогнутая палка, — расхохотался Рафаэль. — Сначала я думал, что это вроде какой-то сабли, и что ты хочешь стать рыцарем с двумя саблями, как дядя Сильвен. Однако ты до сих пор тренируешься с одним деревянным мечом. И он длиннее, чем сабли дяди Сильвена, — заметил Рафаэль.
— Раф, у дяди Сильвена есть меч моего отца. Этот меч был сделан еще в Иерусалиме. По рассказам дяди, отец после долгих странствий купил у торговцев с дальних восточных земель подарок Королю. Это был меч. Он был необычной формы и, вероятно, был большой редкостью в наших краях и даже на Ближнем Востоке. Думаю, он был единственным мечом в своем роде. Отцу очень понравился этот меч, и он попросил лучшего кузнеца Иерусалима сделать ему меч такой же формы. Не мог же он оставить у себя подарок, который приготовил для Короля. Эх, поскорее бы мне двадцать один стукнуло.
— Да, я слышал, что дядя Сильвен держит для тебя меч твоего отца. Но не думал, что он имеет изогнутую форму, как твоя палка. А почему тебе разрешено взять в руки этот меч только когда тебе исполнится двадцать один год?
— Подробностей я тебе пока сказать не могу, ты сам позже все узнаешь от меня или своего отца, или от дяди Сильвена…