— Сильно верить не надо, нужно просто верить. И по своему опыту я скажу тебе, что нужно не просто верить, а ожидать, что это случится.
— Правда?
— Да, конечно, если твоя душа будет спокойно ожидать, чего ты на самом деле хочешь, то это и произойдет. Но при этом, ты должен и сам действовать и следовать своему сердцу.
Отец Клавдий уже несколько дней переживал и думал об упадшем настроении и грустном взгляде Алана. Ведь он относился к этому мальчику как к своему родному внуку. Старик старался узнать о тревогах юнца, и они обсуждали о массовом гонении ведьм.
— В наше время боязнь колдовских способностей ведьм обернулась в очень сильный страх перед родственницей, соседкой, знакомой и всякой встречной женщиной. Ведь любая женщина, пожилая или молодая, может быть ведьмой, способной навести порчу, сглазить, заговорить или приготовить отвар, от которого окружающие могут заболеть ужасной болезнью, — объяснял отец Клавдий. — Причиной обвинения может стать что угодно. У какой-то женщины случайно заметили родимое пятно на теле, или случайно увидели, как пожилая женщина подбирает засохший коровий помет, быть может, чтобы сделать какое-нибудь ужасное колдовское деяние, или видели какую-нибудь экзотическую вещь с дальних стран, думая, что она сделана магией. И все это преподносится как весомые аргументы. Люди сильно напуганы, Алан. Когда люди сильно боятся чар ведьм, мысли их наполнены только страхом, поэтому они мыслят не благоразумно. Не стоит их винить в этом, ибо они не ведают, что творят…
Глава 3. Совершеннолетие
Молодость — величайший чародей
Поздним вечером под тусклым освещением масляной лампы, Сильвен попивал любимое красное вино и обсуждал со священником день совершеннолетия своего племянника. Все близкие Алана, включая его самого знали, когда ему исполнится двадцать один год со дня рождения, в нем могут проснуться колдовские способности. Об этом в свое время говорил Кардинал Вилий отцу Клавдию и Сильвену. Поэтому, все были в предвкушении этого дня, включая самого кардинала. К тому же, в этот знаменательный день Алану достанется меч отца, заколдованный его матерью.
— Ты что-то давно не брился. Начал отращивать бороду? — спросил отец Клавдий, смешно двигая своими бровями.
— Ага, — ответил Сильвен, как только сделал очередной глоток любимого напитка.
— И волосы давно не стриг. Становишься похожим на Кристофа. Раньше я вас только так и отличал. Ты никогда не отращивал ни бороды, ни усов. И на голове у тебя всегда были короткие волосы. А Кристоф был длинноволосым, с бородой и усами.
— Только у него были очень аккуратные борода и усики. Не пойму, почему всех девушек это так завлекало? — пытался шутить Сильвен, однако его глаза выдавали грусть.
— Время так быстро летит. Еще вчера он был таким маленьким проказником. А завтра Алану исполняется уже двадцать один, но я ничего в нем колдовского не вижу. Как бы там ни было, время созревания колдовских сил должно наступить уже завтра. Да и Кардинал Вилий, наверное, нас ожидает уже.
— Завтра я вручу ему меч Кристофа. Вот тогда и увидим, появилась у него волшебная сила или нет. Не понимаю, почему кардинал приказал явиться к нему сразу же после дня рождения Алана?
— Наверное, он тоже в предвкушении появления силы Алана. Еще он говорил, чтобы мы об этом не распространялись. Кстати, как Алан-то себя чувствует? В предвкушении?
— Да, он знает, что этот день почти настал. Он об этом только и думает. Меня волнует другое, вдруг он станет злодеем, когда обретет ведовскую силу?
— Алан добрый и жизнерадостный мальчик, хотя и немного проказничает. Он открытый и всегда говорит то, что думает. Его сердце наполнено любовью ко всем окружающим людям, даже к тем, кто горланит на него из-за его хулиганских поступков. И его не интересуют всякие материальные ценности. А тебе я вот что скажу: если будешь ожидать от близкого человека чего-то, он это и будет делать.
— Да, вы правы, отец Клавдий. Как я могу сомневаться в нем, в самом близком мне человеке. Сейчас, наверное, развлекается с кем-то из своих девиц, — промолвил Сильвен, допив кружку вина.
— А разве он не с Рафом? — удивился священник.
— Не-е-т, мне Анри сказал, что Раф сидит дома, что-то учит или пишет. Он его строго воспитывает, говорит, что: «если Раф не ходит в университет, то пусть учится дома самостоятельно. Потому что развиваться необходимо постоянно, и умом, и телом». Порой мне кажется, что я слишком мягок с Аланом.