«Я сохраню веру своих наставников, — подумал Ферендир, — и своего народа. Как подлинный люминет, я не стану унывать и бояться. Не буду больше ничего желать. Только выжидать и наблюдать! Какая-нибудь возможность наверняка представится. Что-то должно произойти. Пока мы живы, это не конец!.. О Мать Гора, пусть я погибну, но помоги мне поверить в победу!..»
Внезапно коридор сделал резкий поворот и вывел к входу в другую пещеру. Оттуда забрезжило слабое мерцание, словно множество светлячков отражалось в поверхности неспокойной воды. Цвет мерцания менялся на глазах с темно-красного на сине-зеленый, потом на тревожный темно-фиолетовый, и так без конца. Ферендир задумался о том, что таилось в новой пещере, какую страшную магию охраняла тут покойная люминетка. Впрочем, ответов ждать было недолго.
Через минуту его протащили через порог в огромную, расцвеченную всеми цветами радуги пещеру. Как только Ферендир туда попал и увидел, что там находилось, он сразу понял, что перед ним погруженное в сон существо, обладающее сокрушительной силой…
Пещера была необъятной в высоту и ширину. Здесь могло поместиться целое войско. Несмотря на шероховатости и выступы, присущие природным скальным образованиям, общая форма свода в виде полусферы была слишком идеальна, чтобы предположить, что пещера возникла сама собой, а не по чьей-либо воле. Судя по всему, дно пещеры тоже было полусферой. От входа вниз по стене вели широкие концентрические ступени, нижние из которых скрывались под толщей необыкновенного озера. Оно сонно колыхалось под воздействием незримых тектонических сил. Под прозрачной гладью неправдоподобно играли, переливались и сверкали сотни тысяч сполохов всевозможных цветов — это они придавали пещере совершенно нереальный, фантастический облик. Время от времени с поверхности озера к своду пещеры взмывали столпы ослепительных молний — это было завораживающее, удивительное и… немного пугающее зрелище.
Однако никакой воды тут и в помине не было — только свет! Магическая энергия! Неразбавленное колдовство!
Вот она, Берлога Кетраксис.
Сонно колыхавшееся озеро света и силы, как понял Ферендир, и было сутью Кетраксис, чье пробуждение могло стать настоящей катастрофой для его родного царства Хиш.
Юноша осмотрелся в поисках Серафа и остальных товарищей. Наставник стоял на некотором расстоянии впереди и разглядывал переливы света в глубине озера. Охранявшие его воины никуда не делись — они уставились туда же. Сераф обернулся, увидел Ферендира и некоторое время молча смотрел ему в глаза. Было ясно, что именно он хотел сказать:
«Может, это наш единственный шанс! Его нельзя упустить!»
Ферендир кивнул. Только бы этот шанс представился! Медленно и спокойно отвернувшись от Серафа, он стал разглядывать остальных. Рядом с ним Меторра и Фальцея под охраной толпы конвоиров созерцали магическое озеро. Самой испуганной и растерянной Ферендиру показалась лучница: хотя ее лицо оставалось невозмутимым, в глазах можно было прочесть страх и неуверенность. Для ее сестры, судя по всему радужная сущность на дне пещеры представляла малоприятное зрелище — с таким выражением лица можно было смотреть на гору разлагающихся трупов или последствия массовой казни. Еще дальше Ферендир заметил Таурвалона, который совсем недавно пришел в сознание. Впрочем, едва воин узрел перед собой волны света, то чудесным образом воспрял, словно боль от ран и ушибов больше не беспокоила его.
На две ступеньки ниже Ферендира от стены к центру пещеры уходил своеобразный пирс, под которым перекатывались волны магического света. Асторисса повела своих доверенных адъютантов и подавленного Эзархада к этому пирсу, прошла по нему до самого конца и остановилась прямо над поверхностью, совсем близко к Кетраксис.
Ферендир ждал, не зная, что сейчас произойдет.
Асторисса устремила взгляд на переливавшееся озеро энергии. То рядом, то вдалеке от нее вспыхивали молнии. Некоторые появлялись в опасной близости от самого пирса, но это не производило на колдунью особого впечатления. Она долго стояла спиной к своим воинам и пленнику, созерцала магическое свечение, а затем наконец подняла перед собой Эйдолит. Несмотря на разделявшее их расстояние, Ферендир заметил, что Асторисса всматривалась в кристалл, а тот — сам по себе или же по воле колдуньи — вдруг засветился изнутри и озарил ее лицо бледно-голубым светом.
Великанша подняла Эйдолит вверх, так чтобы его увидели все ее подданные, а затем под сводами огромной пещеры прогремели отчетливые, громкие слова: