Очень захотелось порыдать, но юноша сдержался. Он не доставит Серафу такого удовольствия! Он докажет ему, что уже не ребенок, хотя и не прошел последнее испытание! Дезриэль и Сераф не посмеют бросить его и продолжить погоню за тварями, уничтожившими его друзей и близких. Не лишат его права отомстить убийцам, самолично воздать им по заслугам!
Потом Ферендир просто постарался подавить бушевавшие в нем страх, горе, голод, недовольство и сосредоточился на негромкой печальной мелодии Дезриэля. Молодой послушник попытался использовать гимн по прямому назначению — для медитации, чтобы мысленно вернуться в затерянный на просторах бескрайного мира дом, такой родной и любимый…
Юноша, как и сказал Дезриэль, очень устал и вскоре погрузился в сон, будто в теплую воду.
Открыв глаза, Ферендир увидел, что вокруг темнее, чем когда-либо. Сумерки в царстве Хиш сгустились и стали больше походить на полноценную ночь. Луны и звезд не наблюдалось, на фоне темно-синего бархатного неба лишь чернели деревья. Наставников нигде не было видно.
«Они бросили меня во сне!» — с негодованием подумал Ферендир, вскочил и в панике заметался по поляне. Под деревьями было темно — таких глубоких теней Ферендир в царстве Хиш еще не встречал. Тишина погруженного в ночной сон мира показалась Ферендиру неестественной и угнетающей: она говорила не о том, что вокруг пусто, а как раз наоборот — о том, что здесь таился кто-то недобрый…
— Дезриэль! — позвал Ферендир, стараясь не кричать слишком громко, чтобы не привлечь посторонних, но ответа не последовало.
Не оставляя своих поисков, Ферендир повернулся и увидел, как вдалеке, за кучкой вязов, сверкнули и пропали чьи-то маленькие глазки.
— Сераф! — позвал Ферендир, а потом заставил себя крикнуть еще громче: — Наставник Сераф!
Холодный ветер зашуршал листьями рощи и других окрестных деревьев, как ползущая змея. Казалось, что эта холодная и скользкая тварь хочет обвиться вокруг Ферендира. Он задрожал всем телом. Паника и чувство одиночества только усилились.
Никого! Он здесь один! Совсем один!
А может, ему угрожает опасность? Ведь слаанешиты все еще где-то рядом! Слоняясь без дела, они вполне могут на него набрести, а тут даже некому прийти на помощь!
Ферендир стал судорожно нашаривать алмазный чекан, который Дезриэль вручил ему на развалинах храма, да что-то его нигде не было. Кроме чекана, Ферендир взял себе еще два старинных кинжала средней длины — они всю дорогу болтались в ножнах на поясе, но теперь их там не оказалось. Складывалось впечатление, что их вместе с ножнами стащили, пока он спал.
«За что же они так со мной обошлись? Бросили меня здесь безоружного, без провизии, ушли, даже не попрощавшись?»
— Наставники! Где вы? — как можно громче и настойчивей заорал Ферендир, хотя поначалу не собирался показывать свой страх и досаду. — Наставники! Отзовитесь! Дезриэль, Сераф!
Земля под ногами внезапно странно и неестественно содрогнулась. Ферендиру уже приходилось чувствовать подобное перед извержением вулкана, но на этот раз все было иначе — вибрации не рассеивались во все стороны, но словно нацеливались в одну точку. Казалось, что земля просто насмешливо фыркнула в ответ на его крики.
Ферендир огляделся.
«Думай! Думай же! Куда они оба подевались? Почему ушли? Может, они вовсе тебя не бросили? Может, что-то привлекло их внимание? Они уловили приближение врагов? Может?..»
Ферендир побежал, потому что его тело требовало действия даже в отсутствие конкретного плана. Он натыкался на низкие ветви и путался в разросшемся кустарнике. Чтобы не упасть, юноша упрямо смотрел под ноги и старался разглядеть тропу — из-за этого на уровне лица и плеч его кололи и рвали сотни малюсеньких острых веточек, хлестали листья и сосновая хвоя. Продвигаться вперед было непросто.
— Дезриэль! Сераф!
Земля вдруг ушла у Ферендира из-под ног так резко и внезапно, что он буквально полетел вверх тормашками. Юный альв сильно ударился, перекатился на спину и замер. Казалось, что весь мир вокруг закружился: от ледяного ветра поникли вершины деревьев, а по ночному небу с неестественным упорством понеслись клочья тумана. Пока Ферендир лежал на земле, глазел и силился понять, что происходит, все вокруг ожило: ветер бесновался, словно зверь, то стонал, то охал, то заливался недобрым зловещим хохотом. Деревья под его напором гнулись в диком танце и будто что-то бормотали Ферендиру. Тем временем земля вновь содрогнулась и заходила ходуном: от толчков неведомой силы, таящейся в недрах, на поверхности зашевелились поваленные деревья и валуны, заплясала щебенка.