Ферендир открыл глаза и увидел, что над ним возвышается прекрасная всадница в красивых белых доспехах тонкой работы, заляпанных черной кровью, землей и внутренностями врагов. Хотя предводительница Всадников Рассвета и была перемазана чьими-то кишками, она выглядела очень жизнерадостной, словно только что побывала на празднике. Защищенные стальной кольчугой бока ее скакуна раздувались, как кузнечные меха, а сам конь уставился темными глазами на землю, стараясь успокоиться после жаркой схватки.
Сераф встал и словно бы заслонил послушника своим телом — от этого Ферендир почувствовал себя защищенным и одновременно недостойным.
Всадница все еще держала длинный изящный меч, перепачканный в запекшейся крови.
— Вы хорошо сражались, — сказала она и окинула бесстрастным взглядом всех троих, а затем посмотрела прямо на Ферендира. — Молодцы.
— Вы тоже, — сказал Дезриэль. — Только самые умелые и отважные конники пойдут в атаку на неровном склоне холма.
— Искусному наезднику отвага ни к чему, — с едва заметной улыбкой заметила всадница. — Что же привело вас в это место в такой неподходящий момент?
— Мы беженцы, — объяснил Дезриэль. — Вчера утром вот эти самые страшилища разрушили наш храм. Нас там не было. Остальных они перерезали.
— Беженцы?! — выбранное Дезриэлем слово явно покоробило Серафа. — К этим Гедонистам у нас есть одно дельце. Вас оно не касается.
Ферендир удивился: неужели воинственность наставника так сильна, что он готов обидеть дружественного воина, проявившего простое любопытство?
Однако командир Всадников Рассвета не обиделась.
— Можете обделывать с ними любые дела, — сказала она, — но мне передали, что наша верховная командующая, Хирва по прозвищу Ветроходная, желает повидать вас троих.
Ферендир посмотрел на своих наставников: те переглянулись и, кажется, колебались, обдумывая приглашение с подозрением и недоверием. Однако это длилось всего мгновение, а затем Дезриэль подал незаметный знак — слегка приподнял бровь, как бы спрашивая: «Может это нам повредить?» Сераф прищурился и пожал плечами.
Тогда Дезриэль сказал командиру Всадников Рассвета:
— Хорошо, отведите нас к ней.
Глава четвертая
В лагерь Хирвы на равнинах Ферендира с наставниками подвезли Всадники Рассвета — их сильные скакуны с легкостью могли нести двоих. Кавалькада пронеслась по перекатам холмов, мимо тысяч вражеских трупов и других ужасных кровавых свидетельств сегодняшнего сражения. Вскоре всадники выехали на простиравшуюся к западу от предгорий равнину, также усеянную мертвецами — и не только вражескими. По взрытому дерну и залитой кровью траве бродили десятки люминетов в поисках раненых альвов, которых надо было подобрать и поскорее доставить в палатки к лекарям, а также в поисках еще живых врагов, которых следовало поскорее прикончить. Когда на пути кавалькады какой-нибудь поверженный слаанешит внезапно начинал шевелиться, кто-то из Всадников Рассвета или рядом проходивший альв кидался к нему и одним ударом добивал.
Все происходило так быстро и безжалостно, что скоро на поле боя не осталось ни одного живого Гедониста.
Наконец показался большой лагерь — целый городок шатров и палаток к северу от места сражения. Множество альвов суетились там: ухаживали за ранеными и готовили к сожжению тела убитых товарищей, чьим душам предстояло вернуться в свою вечную обитель. На исходе дня перед приходом сумерек повсюду вспыхивали костры — там готовили еду для прощальной тризны и кушанья для пира победителей.
Наконец Всадники Рассвета подъехали к самому большому шатру — пожалуй, размерами он не уступал трапезной в разрушенном монастыре горы. Ферендир, Дезриэль и Сераф спешились и прошли за предводительницей Всадников Рассвета — ее звали Велориной — и за ее товарищами под прохладную сень шатра.
Хотя ткань шатрового полога и выглядела снаружи толстой и грубой, она пропускала достаточно света и свежего воздуха, так что внутри оказалось совсем не так душно и темно, как можно было ожидать. Вдобавок внутреннее убранство освещали лампы из эфирокварца, установленные на подставках в форме деревцев и на небольших удобных столиках. Здесь было на удивление просторно и уютно, пахло хмельным медом, свежеиспеченным хлебом и засахаренными фруктами.
Верховная командующая Хирва Ветроходная оказалась высокой и приятной на вид альвийкой в блестящих доспехах из солнцестали. Казалось невероятным, что, несмотря на царапины, пятна грязи и вражеской крови после недавней битвы, эти доспехи все равно сверкали и производили впечатление безупречности. Медово-золотистые волосы Хирвы были аккуратно заплетены в длинную толстую косу, из которой не выбивался ни один волосок. Хотя верховная командующая сегодня, судя по всему, лично ходила в бой и забирала жизни врагов, сейчас она непринужденно переговаривалась с подчиненными, склонившись над разложенными на большом столе картами окрестностей.