Юноша быстро развернулся лицом к атакующему, расставил ноги, взял алмазный чекан наперевес и беззвучно воззвал к горе.
Таурвалон нанес удар копьем — оно обрушилось на Ферендира, но лишь согнулось и зазвенело так, словно ударилось о камень.
Вложенная в удар сила отбросила самого Таурвалона назад. Когда сиарский воин пришел в себя, то уставился на Ферендира в недоумении и восхищении.
«Я гора! — с восторгом подумал Ферендир. — Я камень. Я непоколебим».
От непробиваемого тела Ферендира что-то отскочило и беспомощно отлетело за деревья. Еще одна стрела Меторры!
Что-то стукнуло сзади в спину и бессильно соскользнуло. Это Фальцея пыталась уложить его древком пики.
Таурвалон снова пошел в наступление. На этот раз он попытался усилить напор: подпрыгнул и со всей мощи ударил — но только не копьем, которое до сих пор вибрировало от прошлой атаки, а всей поверхностью щита.
Щит со страшным звоном впечатался в Ферендира… и тоже отскочил, отбросив своего хозяина назад. По инерции воин невольно завертелся кругом, но все же не упал, снова встал в боевую стойку, высоко поднял щит и отвел копье назад для удара.
— Аларитские штучки! — буркнул Таурвалон. Со злостью или с восхищением — Ферендир так и не понял.
«Пора!»
Неподвижный до тех пор Ферендир бросился в атаку. Он взмахнул алмазным чеканом вправо и использовал его импульс, чтобы раскрутиться: одна нога оставалась на земле, другая поднята, чтобы ускорить вращение. Таурвалон заметил летящий в него чекан и поднял щит, чтобы его отразить, да только Ферендир вложил в удар всю свою силу — вернее, колоссальную мощь горы. Звон от столкновения был страшен, Таурвалона отбросило в сторону — но тут ему улыбнулась удача.
Клюв алмазного чекана зацепился за изогнутый край щита. Теперь Таурвалон мог дернуть щит в сторону и вырвать оружие из рук противника.
Однако Ферендир не собирался ему это позволить: он снова встал как вкопанный и слился в единое целое с горой. Если аларит не пожелает сойти с места — и если гора не пожелает ослабить хватку, — то ничто не сможет сдвинуть или опрокинуть его! Ферендир изо всех сил рванул алмазный чекан на себя и протащил Таурвалона вперед. Тот понял, что утратил преимущество, и поскорее отбросил щит из солнцестали, но было уже слишком поздно: сияющий воин Сиара не устоял и рухнул ничком на усыпанный хвоей горный склон.
Опять заскрипел лук. Это Меторра готовилась стрелять.
«Вперед! — подсказал Ферендиру негромкий внутренний голос. — Наступай на нее! Обрушься на нее! Стань лавиной в горах!..»
В конце концов, горы не всегда неподвижно стоят на месте! Иногда огромные куски скал внезапно обрушиваются — и горе тем, кто внизу!
Ферендир стремительно развернулся и кинулся на Меторру. Мощь собственных движений и быстрота, с которой расстояние между ними сокращалось, удивили даже его самого.
Меторра выстрелила.
Не останавливаясь, аларит пригнул голову вправо и отвел левое плечо назад. Стрела безвредно просвистела мимо и показалась Ферендиру даже какой-то неловкой и медлительной. Тем временем сам он на бегу рискованно круто наклонился вбок, махнул алмазным чеканом и подцепил лук Меторры — тот отлетел и упал где-то вдалеке. Ферендир, используя импульс движения алмазного чекана, крутанулся на одной ноге вокруг своей оси и опустил оружие ниже для точного удара. Лишившись лука, Меторра потянулась за висевшим на поясе ножом, но было уже слишком поздно. Скорость и напор работали на Ферендира. Рукоять алмазного чекана ударила Меторру сначала по левой ноге, а потом и по правой, и лучница грохнулась на землю.
Ферендир замер в облаке сухой пыли. Замедлившееся было время вдруг потекло в своем привычном темпе. Казалось бы, сколько всего он успел обдумать, взвесить и предпринять! На самом деле схватка заняла всего лишь несколько секунд.
«Что же я только что совершил?» — подумал Ферендир.
— По-моему, ты победил, — проговорил Луверион. — А точнее, одержал три победы над тремя противниками.
Ферендир увидел лежавших на земле Фальцею, Таурвалона и Меторру. На их обычно бесстрастных лицах были написаны недоумение и восхищение.
«Я их победил! Да как же это у меня вышло? — удивился Ферендир и тут же сам себе ответил. — Они меня сами научили! Я к ним приспособился… и победил!»
Даже Дезриэль вскочил на ноги и стал рассматривать повергнутых воинов с изумлением и даже с некоторым восторгом. Ферендир от переполнявших его новых и сильных чувств еле сдерживал слезы радости и истеричный смех.