При этих словах толпа уродов заволновалась и расступилась. Вперед вышел еще один гигантский слаанешит. Он был выше любого человека или альва и мог бы помериться ростом с рогатым громилой, но имел совсем другое телосложение. Судя по всему, он был мужского пола, стройный, хотя и мускулистый, носил роскошные шелковые одежды и много украшений: браслетов, подвесок, колец из золота, серебра и бронзы. Все четыре свои руки он распростер в стороны, как король перед ликующей толпой. Хотя его худое лицо казалось по-своему привлекательным, оно, вне всякого сомнения, было отмечено печатью порока. Темно-красные глаза, многочисленные колечки в проколотых бровях и ушах, хищная улыбка на обманчиво симпатичном лице убедили Ферендира, что перед ним не просто злодей, но, скорее всего, опасный безумец.
— Да здравствует Эзархад Уничтожитель Судеб! — воскликнул рогатый гигант. — Он примет вас в распростертые объятия или порвет на куски!
Толпа слаанешитов восторженно завыла и заверещала. Их четверорукий повелитель задрал орлиный нос и обвел свое войско надменным взглядом. При этом он так самодовольно усмехнулся, что Ферендир возненавидел его еще больше, чем прежде. Воины Хаоса, судя по всему, боготворили своего Эзархада Уничтожителя Судеб, и высокомерный поганец с удовольствием принимал их обожание.
После продолжительных громогласных приветствий и здравиц Эзархад Уничтожитель Судеб едва заметным жестом потребовал тишины. Воины послушно замолкли, и на горном склоне опять стало тихо. Теперь тут только выл ветер и негромко шуршала листва горных деревьев. Где-то крикнула хищная птица — звук прокатился эхом по ущельям.
Эзархад Уничтожитель Судеб повернутся к окруженным альвам и дуардину, напыщенно вздернул подбородок и соизволил оглядеть их.
— Я предлагаю вам уникальную возможность, — сказал он, будто актер на сцене, не слишком естественным, но довольно мелодичным голосом, — послужить высшим силам. Преклоните колени и облобызайте мой перстень. Тогда я помогу вам — каждому из вас — преобразиться! Вы обретете новые прекрасные и неповторимые формы. Тот, кто откажется от моего великодушного предложения, прямо здесь же будет разорван на части!
— Прекрасно! — скривившись, сказал Дезриэль. — Так же прекрасно, как и все то, что вы оставляли после себя. Так же прекрасно, как и то, что мы сейчас видим вокруг. Искусно разложенные трупы в эффектных позах! Да тут поработала целая шайка гнусных уродов и извращенцев!
— Мой люминетский друг, это суждение лишь доказывает, что ты абсолютно лишен воображения и слеп как крот. Всю свою долгую и невыносимо скучную жизнь вы только и делаете, что налагаете на себя разные ограничения, стараетесь сдерживать порывы и подавлять желания. Зачем? Не лучше ли дать себе волю и раскрыться во всей полноте?
— Ты украл нечто принадлежащее нам, — сказал Сераф. — Верни это, и сможешь уйти отсюда живым.
Несколько мгновений Эзархад смотрел на аларита в притворном недоумении, словно не мог поверить своим ушам, а затем рассмеялся — и привел ошарашенного Ферендира в ужас.
Через секунду этот смех подхватили остальные слаанешиты.
От их хриплого и похабного хохота у Ферендира зазвенело в ушах. Даже хуже: этот омерзительный шум пронизывал до мозга костей и приводил душу в смятение. То молодой альв в страхе представлял, как весь их отряд поляжет в этой схватке без какой либо надежды на победу, то через секунду приходил в исступление и мечтал броситься на ближайших слаанешитов, махнуть алмазным чеканом — и пусть придется погибнуть, лишь бы забрать побольше этих тварей за собой в могилу!
Оглядываясь по сторонам, Ферендир заметил, что Сераф косился на него с таким видом, словно хотел что-то ему сказать.
Взгляд Серафа, словно поток ледяной воды, затушил пламя страхов и ярости. В одно мгновение Ферендир успокоился, дикий хохот врага больше не задевал его.
— Ничего не бойся, — негромко проговорил Сераф. — Что бы ни случилось, ничего не бойся.
Ферендир сначала устыдился малодушия, но только на миг, а потом почувствовал гордость и целеустремленность. Может быть, сегодня он погибнет — вместе с товарищами, вероятно, — зато задаст трепку этим страшилищам! Чего бояться, если бок о бок с ним будут сражаться и умирать два величайших воина-люминета, у которых ему посчастливилось учиться? Сераф и Дезриэль, наставники… практически они стали ему отцами.
Ферендир опять встретился глазами с Серафом и постарался выглядеть сильным и уверенным.