Около лестницы его остановил другой спаситель. Мужчина был еще массивнее, и выглядел старше, чем те, кого из этой расы мне довелось видеть. Я разглядела даже крошечные морщинки вокруг глаз. И, могу поклясться, его распущенные волосы были седыми.
Айрин легонько подтолкнул меня к лестнице, напоследок предупредив:
— Беги, отоми, и возвращайся скорее. Я буду здесь.
Вот вроде и просьба, а ощущается как приказ. Но спорить не стала, все равно хотела покинуть клуб поскорее.
В замкнутом мирке вип-зоны замороженный минтай снова подтаял. Мужчины общались с девушками и, кажется, даже пытались флиртовать. Впрочем, любое их действие вызывало восторг у спутниц. Теперь даже Янковская смотрела на них по-иному. Только синеглазый айрин не принимал участие в общем веселье, а прибывал в некой задумчивости, глубоко погрузившись в свои мысли.
— Спасибо всем за компанию. Рада была знакомству! — громко произнесла я, просовывая руки в рукава куртки. Оставалось лишь взять рюкзак.
— Варя… — мягко позвал тамак айринской армии, поднимаясь со своего места и шагая мне навстречу. — Позволите сказать вам несколько слов?
В отличие от моего спасителя этот не приказывал, а просил и всегда спрашивал позволения. Как я могла отказать?
— Позволю, если проводите меня до выхода.
— С радостью.
Мы пошли рядом. Медленно и почему-то молча. Он ведь хотел мне что-то сказать, но не говорил, лишь посматривал внимательно и как-то грустно.
— Ну, мне пора. — У дверей я замялась и робко улыбнулась мужчине.
— Простите, Варя, за вопрос, но я полагаю, что искренняя симпатия к вам дает мне на него право. Вы уходите с ним?
С кем с ним пояснять не было не нужно, поэтому я осторожно кивнула.
— Вы мне нравитесь, Варя. Очень. Понравились с первого взгляда. И если мне не удастся стать вашим дазиром, то я хотел бы быть хотя бы другом.
Что такое «дазир» я не представляла. Даже мой птичий язык не давал ответа, но против дружбы не возражала и кивнула повторно.
— На дружбу я согласна.
— Тогда на правах друга хотел бы вас предостеречь. У большинства айринов такой же институт брака, как и у землян, но только не у таори-дахаков. Не позволяйте себе испытать к нему глубокие чувства, это, скорее всего, разрушит вас. Ведь вы такая маленькая и нежная, Варя…
И снова его голос облизывал каждый звук моего имени, но почему-то совершенно не трогал меня, а ведь мужчина похоже искренен.
— Спасибо за предупреждение, тамак. Я буду осторожна.
— Вы так и не назвали меня по имени, Варя, — с грустью произнес он. — Очень жаль.
Я виновато улыбнулась и уже хотела удрать, но айрин робко и немного неуверенно взял меня за руку, чуть сжав своей.
— Вы хотели попрощаться, не так ли? Не стоит этого делать, потому что я буду жить надеждой на новую встречу, Варя.
Ответить я не успела. Айрин побледнел и уставился на дверь.
Мою руку мгновенно выпустили. Пришлось обернуться, чтобы самой взглянуть на того, кто так испугал тамака флагманского флота Арии. Разумеется, в дверях стоял злющий таори-дахак и испепелял Данру взглядом. В гневе он еще прекраснее. Вон как ноздри раздуваются, и желваки перекатываются под натянутой кожей. Мне даже показалось, что глаза сверкнули зеленым неестественным огнем, словно их подсветили изнутри фонариком. Бред конечно. В любом случае, прощание затянулось.
— Всего вам доброго, — быстро пискнула я и поспешила к своему спасителю.
Кто их инопланетян разберет, еще устроят какую-нибудь кровавую сцену в общественном месте, а я потом крайней окажусь. Что мне своих проблем мало?
На таори-дахака не смотрела, по лестнице спускалась первая. Но, судя по гневному сопению, он не отставал.
Выходили мы через центральные двери, за которыми бесновалась толпа. «Мы» — это громко сказано. Лично я проскользнула почти незаметно, а вот при виде таори-дахака нестройный девический хор просто завыл от восторга. Уже отойдя на приличное расстояние, обернулась как раз в тот миг, когда лицо самого айрина превратилось в брезгливую кислую мину, словно он лимон проглотил и теперь его мучает изжога. Мужчина рыкнул и ринулся вперед, не обращая внимания на тянущиеся к нему руки фанаток.
Догнал он меня уже около стоянки их странных аппаратов, развернул к себе и просто прикоснулся своим лбом к моему. Какое-то время мы так и стояли, как два каменных изваяния.
— Отоми… — вдруг почти простонал мой спаситель и обнял, привлекая к себе.
Одно дело танец, но ни на что другое я согласия не давала, хоть и чувствовала себя обязанной за спасение. Глубоко вздохнув, медленно, но решительно отстранилась. Отпустил, правда, в зеленых глазах застыло странное выражение, словно мои действия его удивили до глубины души.