— Отоми… — Он все же остановил меня, едва мы свернули за угол, развернул к себе и долго всматривался в мое лицо. — Отоми..
Лорс склонился и хотел поцеловать меня, но я отвернулась, и теплые губы мазнули по щеке.
— Не нужно! Прошу! — почти простонала я.
Почему? Да потому что меня все еще тянуло к нему, я дрожала от каждого звука его голоса, почти теряла разум от его близости. А мне… Мне нужно быть сильной. Я хочу вернуться домой. Возможно, когда нас будут разделять многие световые лета, будет проще забыть его и смириться, что таори выбрал другую.
— Отоми…
— По контракту я имею право не делить с тобой постель, если обычаи Арии пойдут в разрез с земными. Но до отлета корабля на Землю нахожусь под твоей опекой и живу в твоем доме! — Ох, не знаю, как у меня получилось отчеканить пункт договора. Голос не дрогнул, не подвел, но внутри все ходило ходуном и тряслось.
— По контракту, значит? — как-то тихо спросил Лорс.
Я кивнула. На миг у него сделался такой взгляд, словно я его ударила наотмашь, но почти сразу лицо стало непроницаемым.
— И какие обычаи идут в разрез с твоими? — тихо спросил он.
— Моногамия. На Земле я бы не делила мужчину с другими женщинами.
— Спорно, но я тебя услышал, Варя. Идем.
Ну, вот и все. Нет больше «отоми», есть землянка Варвара Трофимова в гостях у айрина Лорса Амиро. Два чужих друг другу человека, связанные временными обстоятельствами.
Нас никто не провожал. Наверное, на Арии это не принято. Прямо перед белоснежными ступенями стоял привычный челнок.
— Я задержусь в столице. Лети. Мы поговорим, когда я приеду. — Как всегда, четко, ясно, по-военному.
Смогла лишь кивнуть в ответ и, проигнорировав вновь протянутую руку, юркнула внутрь. И вот там уже напоролась на изучающий взгляд прищуренных синих глаз ми-тао.
Сюрприз! Не ожидала, что мы с ней полетим вместе, да еще и наедине. С такой станется выкинуть меня прямо посреди полета. А жить хочется несмотря ни на что. Поэтому пристегивалась особенно тщательно под снисходительную усмешку Оцери.
Дверь закрылась, отсекая нас от истаки. И вот тогда она заговорила:
— Готова? — чуть хриплый, грубоватый голос не вязался с ангельской внешностью.
— Да. — Ответила я, и челнок плавно пошел вверх.
Набрав высоту, «летун» завис, но трогаться не спешил.
— Он мой! — вдруг процедила ми-тао.
— Кто? — как-то не сразу поняла я. Чей Лорс для меня стало понятным еще в Храме.
— Истаки Амиро! — с нажимом сообщила Оцери.
— Твой. — Согласилась я. Хотя, где-то в глубине души, порадовалась. Она не назвала его имени. Возможно, просто его не знала.
— Меня беспокоит твое состояние, сын! — тао-вейлар Арии удобно расположился в кресле на широкой террасе своего дома.
— Чем? — отстраненно спросил Лорс, погруженный в свои мысли.
— Ты слишком сблизился с этой землянкой.
Младший Амиро поднял на родителя взгляд.
— Мне кажется, это не твое дело, отец! — твердо ответил он.
— Не мое?!! — воскликнул Торей, вскочив со своего места. — Да, не мое! Но я не хочу, чтобы ты повторял мои ошибки! Мои! Таори-дахаки не принадлежат себе! Мы даже Арии не принадлежим! Мы нужны всей Вселенной. Ты понимаешь, что без нас не будет миров, не останется жизни?
— Я это хорошо уяснил. Так же, как уяснил то, что род Амиро, наравне с родами Ортего и Димар, повинен в сложившейся ситуации. Это ведь наши предки подняли восстание против тао-дахак и тем самым нарушили равновесие мироздания!
— Откуда… — Старший Амиро побледнел. — Откуда ты это знаешь?
— Ты никогда не запирался от меня, отец. А я прочел немного больше того, что могла дать доступная часть семейной библиотеки. Это Амиро погубили всех истинных тао. И за что? За то, что одна из них предпочла другого, менее значимого таори, отказав главе рода.
— Все так… — Торей устало опустился в кресло. — Все так. Но это знание тем более накладывает на нас ответственность. Любовь — недоступная роскошь. Амиро должны приносить миру новых воинов. А для этого нужна не одна женщина.
Он замолчал и нервно потер виски.
— Отец…
— Слушаю тебя, сын.
— О каких твоих ошибках шла речь?
Тао-вейлар посмотрел на сына. Как долго он боялся этого момента, как долго откладывал признание, но всегда знал, что рассказать придется.
— Я любил Инию. Всегда любил. С тех самых пор, как увидел ее босоногой девчонкой, гуляющей по родительскому саду. А она… Она всегда любила Тео, урсуле-тао из не самого значимого дома.
— Но ведь она стала нашей с Эганом матерью.