Последнее слово она произнесла так, что Янди вздрогнула. Но она молчала, и Талли продолжила, все еще очень возбужденная и почти крича:
— Я поклялась уничтожить вас. Тогда, когда я вышла из леса и увидела, что мой родной город горит, я поклялась, Янди, и я…
— И ты использовала Храбана и его клан, чтобы исполнить эту клятву, — перебила ее Янди, тоже охваченная гневом. — Людей, у которых ты выросла. Которые были тебе семьей, Талли! Они приняли тебя, когда у тебя больше никого не было! И они мертвы по твоей вине.
— Люди? — Талли выплюнула это слово как непристойность. — Люди, Янди? Они были убийцами, хуже зверей. Хрхон и Эсск для меня тысячекратно больше люди, чем сборище убийц Храбана.
— Ты была вместе с ними! — резко сказала Янди. — После смерти Храбана ты возглавила клан. Это ты вместо него приказывала сжигать города и деревни! Сколько теперь таких, кто ненавидит тебя, как ты ненавидела Храбана?
— Много, — равнодушно ответила Талли. — Но так было нужно. По-другому я к вам не подступилась бы.
— И ты хотела уничтожить нас!
— Да, я этого хотела! — закричала Талли. — Я… вы чудовища! Вы правите этим миром! Вы ведете себя как боги и уничтожаете каждого, кто осмеливается вам противоречить.
— А ты никогда не спрашивала себя почему?
Талли помолчала. Потом она покачала головой.
— Я не хочу этого знать, — сказала она. — Я уверена, у тебя найдется тысяча убедительных причин, но того, что я увидела и пережила, достаточно.
— Что же ты видела? — терпеливо спросила Янди. — Ты пересекла значительную часть континента, который ты называешь своим миром, Талли. Итак, что ты видела? Я хочу тебе сказать: ты видела мир, полный миролюбивых людей. Уже десять тысяч лет мы и наши драконы охраняем покой этого мира. Мы его поддерживаем.
— Покой? — фыркнула Талли. — Покой смерти — да.
— Но это же не так! — Янди энергично покачала головой, но при этом улыбнулась. — Скажи мне, ты видела какую-нибудь страну, разоренную войной? Видела ли ты город, жителям которого приходилось бы голодать, потому что их поля сожжены или их короли требуют слишком высокие налоги? Ты не знаешь, но твой мир — это рай, Талли. Там нет войн, по крайней мере больших, нет голода, нет эпидемий, нет ненависти. Люди живут по сто лет и больше, прежде чем мирно умереть, чтобы освободить место следующему поколению. Так было не всегда. Были времена, когда десятилетие без войны казалось чем-то особенным. Наши драконы и мы принесли покой в этот мир. Для тебя и многих других мы чудовища, демоны и… не знаю что еще. Но это неправда. Мы стражи, Талли.
— Стражи? — Талли фыркнула. — Чего? Вы заставляете людей жить как животные и называете то, что получилось, покоем? — Она сплюнула. — Моих родителей убили, потому что они делали сталь, Янди! Храбан сжигал города, жители которых научились с одного поля собирать два урожая в год, а не один. Я сама убила человека, который всего лишь изобрел повозку для очень больших грузов.
— Я знаю. — Янди вздохнула. — Этот перечень можно продолжить. Как раз сейчас, к примеру, десять моих сестер находятся в пути, чтобы найти кого-то, кто заново открыл электричество. Мы следим за тем, чтобы люди этого мира снова не стали развивать технологическую цивилизацию. У нас для этого есть причины, Талли.
— Вот как? — зло спросила Талли. — Какие? Вы боитесь, что ваше господство может рухнуть? Вы боитесь, что кто-то может разработать оружие, с помощью которого удастся справиться с вашими проклятыми драконами? — Она сделала широкий гневный жест. — Что это, Янди? Ты сама сказала, что это не колдовство — что тогда это, если не технические штучки, которые вы запрещаете применять людям?
— Это что-то вроде… наследства, — сказала Янди после некоторого колебания. — Но очень тяжелого наследства. — Она вздохнула, подняла руку и показала на картину, все еще изображавшую фантастический город. — Его наследства, Талли.
— И вы боитесь, что кто-то сможет отнять его у вас, да?
Янди почти кротко покачала головой.
— Я хорошо понимаю, почему ты так думаешь, Талианна, — сказала она. — Но это неправильно. Я расскажу тебе историю этого мира и его обитателей. И тогда ты, возможно, поймешь, почему мы такие.
— Вряд ли! — в ярости воскликнула Талли, но затем с любопытством посмотрела на Янди.
Янди улыбнулась, но казалась очень грустной.
— Этот мир стар, Талли, — начала она. — Невероятно стар. И он намного, намного больше, чем ты полагаешь. Каран рассказал тебе, что когда-то, очень давно, пропасть была морем?