- Даже как-то неудобно перед ним, - превласта взглянула вслед а-Лилли с искренним сожалением.
- Зато теперь ты сможешь мне всё спокойно рассказать? - Вольский скорее утвердил, чем спросил.
- Причём немедленно! - воодушевился властитель. - Эттор, сделай милость, разберись с этим делом как можно скорее, пока мой дворец не превратился в частное отделение госохранки! Ещё несколько часов - и аллергия Фиалки передастся мне. Ты же понимаешь, я бы с удовольствием вытолкал их всех за ворота и лично запер последние на увесистый человеческий замок! Эта ллогова дипломатия мне все штаны проела... - его светлейшество выразительно опустил глаза, зарычал и громогласно рявкнул: - Шалфей!! Когда ты прекратишь выращивать всякую дрянь в каждой грядке?!
Из только что взрыхлённой земли торчала гладкая безволосая голова, похожая на сморщенную коричневую картофелину, только с узкими щёлками глазок, сейчас сильно зажмуренных, двумя дырочками ноздрей и огромным, почти от уха до уха, ртом, полным острых клыков. Значительно небольшое по сравнению с головой тельце, высунувшееся наполовину, было снабжено короткими ручками с цепкими когтистыми пальчиками, накрепко вцепившимися в атласную штанину государя (властитель ревностно следил за модой, да и сам был большим изобретателем, в частности, он сделал популярными среди своих коллег шаровары, идею которых подсмотрел у людей). Существо подтянуло ткань ближе ко рту и сомкнуло на ней челюсти, несмотря на потуги властителя отнять у него добычу. На крики уже спешил шейф.
- А-ну пошёл прочь от его светлейшества! - заревел садовник, как будто неизвестно как пробравшийся в оранжерею роксали нанёс ему личное оскорбление. Вместо того чтобы использовать по назначению ножницы, которые всё ещё сжимал в руке, или растительную магию, шейф отбросил орудие труда и бухнулся коленями на грядку, чтобы оттащить пакостника от властителя. Роксали послушно сгрёб густую перспективную бороду садовника и с довольным урчанием сомкнул челюсти и на ней, тем более что "жидкая" штанина верещащего властителя занимала не так много места.
- Ты что расселся там, борода?! Кто за тебя будет заниматься оранжереей, Агр Океана?!
- Ваше светлейшество... - прокряхтел Шалфей. - Я не могу-у-уууу!
- Не знаю такого слова! Первый раз в жизни слышу!.. А! Да что же это за день такой, Пресветлая Лагрима!
Прыснувшая со смеху Маргаритка вовремя отступила от злосчастной грядки. В следующее мгновение небольшой пятачок вокруг властителя, шейфа и роксали был заполнен суровыми хранами. Пора было уносить ноги, пока превласту с Вольским не закрутило в заварившемся зелье. Без зазрения совести бросив властителя самостоятельно разбираться с проблемой, они не спеша покинули оранжерею и направились в жилое крыло. По пути поговорить не удалось: на второй превласте лежала организация празднества по случаю свадьбы, которую отец с лёгким сердцем свалил на Маргаритку, аргументировав это тем, что "пусть любимая дочь устраивает всё так, как ей, ну, и сестрице её старшей, нравится". Не сказать, чтобы вторая превласта была недовольна поручением, однако в свете произошедшего ей бы хотелось получить в пользование побольше свободного времени. Ей непременно надо было самой разобраться в странной ситуации, а вместо этого приходилось отвечать на сыпавшиеся со всех сторон вопросы по поводу цвета скатертей и точного количества лепестков у цветочной гирлянды. Просители выскакивали порой из самых неожиданных мест навстречу Маргаритке и её спутнику: от ниши со статуей супруги одного из предков-фейров, при жизни слывшей величайшей магичкой современности, до занавесей на дверях и ящиков с золотистыми зёрнышками, корма разгуливавших по двору возле пруда фламинго. Создавалось такое впечатление, что вторая превласта намеренно пряталась от подданных, заставив их поджидать себя, спрятавшись в укромных местечках по всему замку.
Маргаритка, всю лестницу до жилого крыла тащившая Вольского едва ли не волоком за руку, пролетела дуновением ветерка. Хлопнув дверями перед самым носом у повара, прибежавшего для снятия превластой пробы с блюд в компании целого выводка поварят, её пресветлие строго-настрого наказала стоявшим на часах хранам к ней никого не пускать. После чего шумно выдохнула, задумчиво оглядела спутника, точно вспоминала, зачем привела его сюда, и махнула Вольскому следовать за собой.