Шонтэль глубоко вздохнула. Насчет автобуса она предупредила. Ни слова об остальном. А что, если… Возможно, у Луиса есть свои причины думать о ней плохо… если его мать солгала и… если Клаудия Гальярдо была в сговоре с Эльвирой Розой Мартинес… Выяснить, где правда, а где ложь, было трудно.
В одном Луис, несомненно, был прав. Расскажи она ему тогда о своем разговоре с его матерью, сегодня все было бы по-другому. В этом была только ее вина, и она это признавала. Однако никакие обстоятельства, возможно заставившие его думать о ней плохо, не могли оправдать то, как он обошелся с ней этой ночью. Это было непростительно.
Сейчас ей ясно одно: у них нет будущего. Надо забыть обо всем, что было между ними. Она сомневалась, что сможет это сделать, но смириться с тем, что все кончено, она в силах.
Луис приедет на автобусе. При мысли об этом пульс ее вновь участился. Неважно. Луис будет здесь всего несколько минут, договорится с Аланом и исчезнет. Трагедии в этом нет. Всего несколько минут. Если он вообще появится.
Лифт остановился и двери открылись в тот момент, когда она прокручивала в голове весь этот сценарий. Она опять вспомнила о том, что в это самое время Луис, по его собственным словам, рискует жизнью, чтобы добыть им автобус. Так ли это? Действительно ли улицы настолько опасны? Вряд ли Алан пошел бы на риск, будь все и вправду так серьезно. Разумеется, он знал, что при выезде из Ла-Паса им придется столкнуться с некоторыми трудностями, однако они не пугали его. Что до Луиса, то уж он, член всеми уважаемой семьи Мартинес, был в состоянии справиться с любыми неприятностями.
Он рискует ради нее жизнью… Непостижимо. Зачем мужчине, не чувствующему к ней ничего, кроме презрения, ставить на кон свою жизнь лишь потому, что ей вдруг понадобился автобус? Ведь ему достаточно пошевелить пальцем, и все будет исполнено. Все это было непонятно.
Шонтэль достала чистые вещи, переоделась, сразу почувствовав себя лучше и бодрее. Красную футболку с надписью «Амигос туре» сменила темно-зеленая с аналогичной надписью. Наспех расчесав волосы, она приготовилась встретить новый день, каким бы тяжелым он ни был.
Проверив, не забыла ли она чего-либо в номере, Шонтэль спустилась в фойе и, оставив вещи на попечение Алана, направилась в столовую. Завтрак — вот что теперь ей было необходимо. Может, вечером у нее будет настроение подумать о будущем, но сейчас у нее нет времени. Большинство туристов уже позавтракали. Шонтэль поспешила к буфету. Не то чтобы ей очень хотелось есть, но она чувствовала себя как выжатый лимон и нуждалась в энергии.
Заказав фруктовый сок, пару круассанов, немного холодного мяса и сыра, она поискала взглядом свободный столик.
Без десяти семь она вернулась в фойе, чтобы помочь Алану ответить на вопросы встревоженных людей и настроить их на долгую поездку. От Ла-Паса до Санта-Круса примерно десять часов… если повезет. Там была возможность взять билеты на рейс до Буэнос-Айреса, а оттуда улететь домой, в Австралию.
Обстановка накалялась. Кто-то был подвержен приступам морской болезни, не подозревая, что это не единственная неприятность, которая может произойти с ними до тех пор, пока они не выбрались отсюда. Кто-то нервничал, опасаясь происходящего за пределами отеля.
Австралийцы не привыкли к военному положению. Большинство из них видели солдат только на парадах, а танки — лишь в качестве музейных экспонатов. Некоторые вслух ругали себя, обещая никогда больше не покидать родного дома. Глядя со стороны на этих людей, Австралию можно было смело назвать Страной счастливчиков, по крайней мере в данном случае.
Минуты шли. Напряжение росло. Многие перепроверяли свой багаж. Велев всем оставаться на месте, Алан направился к выходу, чтобы посмотреть, нет ли автобуса, который должен был подъехать к черному ходу. Шонтэль осталась с группой, постоянно улыбалась, что немного разряжало обстановку. Шли минуты, и волнение в ней росло. Если автобуса не будет, значит ли это, что с Луисом что-то произошло?
Несмотря на боль, что он причинил ей прошлой ночью, она вовсе не хотела, чтобы с ним что-то случилось. И тем более не желала ему смерти. А вдруг он действительно рисковал жизнью? Будет ли она виновницей? Нет. Это был его выбор. И инициатором сделки был он.
В памяти всплыл случай с братом Луиса, Эдуарде. Луис рассказывал, что Эдуарде стал жертвой политических волнений в Аргентине. Полиция схватила его ночью на улице, видимо приняв за одного из молодых манифестантов. Эдуарде бесследно исчез, пополнив списки без вести пропавших, с тех пор о нем никто ничего не слышал.
В Буэнос-Айресе она сама стала свидетельницей марша протеста женщин, называющих себя «Матери мая» и требующих вернуть им бесследно пропавших детей. Для них не имело значения, сколько лет прошло со времени исчезновения. Каждую неделю они приходили к дому правительства, неся фотографии своих сыновей, ибо никто до сих пор так и не дал им ответа. Ходили слухи, что многих исчезнувших попросту грузили в вертолеты и сбрасывали в море.
Шонтэль вздрогнула — слава Богу, у Боливии нет выходов к морю. Она бы сошла с ума от одной мысли, что Луис мог оказаться в таком вертолете. И даже если бы Луис попал в тюрьму. У Эльвиры Розы Мартинес достаточно власти, чтобы вызволить его оттуда. Вероятно, Эдуарде просто не успел сообщить им, кто он такой.
Ну вот, опять! А если и Луис не успеет?! Или просто какой-нибудь проклятый снайпер…
Алан вбежал в холл:
— Он здесь!
Ноги Шонтэль стали ватными.
— Берите вещи и выходите, — скомандовал Алан. — Помните, женщины садятся первыми, мужчины загружают вещи в багажный отсек. Торопитесь. Чем быстрее мы отсюда уедем, тем лучше.
Все пришло в движение. По толпе пробежал гул, и люди устремились к выходу, схватив сумки и чемоданы. Процессию замыкала Шонтэль, следя, чтобы никто из группы ничего не оставил в холле. Она видела паркующийся автобус и Луиса, сидящего за рулем.
С сердца словно камень свалился: теперь Луис мог спокойно вернуться в «Плазу» и быть там в полной безопасности. Автобус остановился. Багажный отсек был открыт. Дверь отворилась, и Луис спрыгнул с подножки. Сейчас он уйдет, подумала Шонтэль. И она никогда больше не увидит его.
Слезы навернулись ей на глаза. После прошедшей ночи это казалось полнейшим абсурдом. Этого не должно было быть. Она хотела выйти наружу, подойти к нему, и ускорила шаг, чуть ли не погоняя идущих впереди людей.
Луис стоял рядом с автобусом. Он увидел ее в самом конце толпы, и на какое-то мгновение глаза их встретились. Казалось, все вокруг неожиданно исчезло, остались только они двое, соединенные невидимыми узами, которые были крепче любой реальности. Сердце у Шонтэль екнуло. Затем он перевел взгляд на Алана.
Мысли путались в голове. Что означал этот взгляд Луиса? Между ними выросла стена. Все кончено. Иначе и быть не могло.
С трудом она заставила себя думать о деле. В ее обязанности входило посадить женщин в автобус, пока Алан руководил погрузкой багажа. Убедившись, что женщины отлично справляются сами, она посмотрела на Луиса и Алана, которые стояли поодаль и о чем-то говорили. Было видно, что разговор идет напряженный.
Она подошла к ним и вмешалась в беседу.
— Спасибо за автобус, Луис, — произнесла она с искренней благодарностью. Алан хмуро посмотрел на нее:
— Он говорит, что не отдаст его нам.
— Что? — Она непонимающе взглянула на Луиса, потом снова на Алана. — О чем ты говоришь?
— Он не отдаст нам автобус, а сам его поведет, — пояснил Алан.
— В Санта-Крус? — спросила она недоверчиво.
— В ад и обратно, если потребуется, — мрачно ответил Луис.