Мягкое вечернее солнышко пробивалось на травку лужайки веселыми солнечными зайчиками, бродя по юным лицам и телам, распластавшимся в истоме, вокруг обильных явств. Рядом мирно щипали травку пятнистые коровы, прислушиваясь к бодрым мелодиям транзистора. Ничего не нарушало идиллии. Рома, утомившись воплощением украинской национальной традиции в настоящее Латвии, и в ее будущее, задремал на солнце. Все вместе это напомнило Владу живопись конца 19 века, когда было популярным у живописцев изображать подобные пикники на природе. Он и не заметил, как незаметно удалился закадычный его друг.
Он не заставил себя долго ждать, и внезапно напомнил о себе дикой выходкой. Саша выскочил из-за вершины маленького холмика, под которым расположились ребята. Он несся во всю прыть, сопровождая свой безумный бег, такими же безумными криками, похожими на боевой клич индейцев Южной Америки. За собой он волочил что-то длинное, которое змей извивалось в густой траве за ним, по пути его следования. Расслабившись от сложного процесса переваривания всего съеденного за обед и теплым солнцем, ребята лениво наблюдали за безумцем, боясь потревожить свой отдых.
Вдруг все они, словно ужаленные одновременно, роем шмелей, подскочили и бросились с визгом в рассыпную. То, что было виной их испуга, находилось на другом конце непонятной змейки в руках Саши. Это была голова огромного черного быка, привязанного к концу цепи за кольцо в носу. Страшный, огромный, лохматый зверь несся на огромной скорости прямо в центр импровизированного стола на траве. Картина была до того устрашающей, что казалось нет силы, способной остановить рогатого монстра.
Но реальность была не столь пугающей. Брошенный Сашей бык, пробежал еще несколько шагов по инерции, внезапно замер как вкопанный. Его привлекла симпатичная корова в стороне от места пикника. Туда он и направил свое внимание вместе с грозным телом, не добежав несколько метров до ребят. Те, насмерть напуганные, еще долго мутузили Сашу, высказывая ему все пережитое не самыми добрыми словами. Так была поставлена жирная точка в летописи легендарного города Сигулды удалыми казаками из древнего Киева.
Что касается история Светланы и Влада, то она продолжалась далее. Они очень сблизились за недели, проведенные вместе на отдыхе. При прощании на Рижском вокзале, Светлана накануне отпросилась и приехала проводить Влада вместе с его друзьями, они грустили, предвидя долгую разлуку, нацеловавшись вдоволь и впрок, они обменялись телефонами и адресами. Тогда еще Влад не знал, что такие расставания, чаще всего, бывают навсегда. Расстояние в тысячу километров и время продолжительностью более года способны вместе, и по одному, убить первые чувства навсегда. Обычно, разлука проверяя их, укрепляет лишь в том случае, если отношения глубокие. Курортные романы имеют свойство рассыпаться вместе с замками на пляжах.
Но этот курортный роман имел одну уникальную особенность. Он перерос для Влада в первый виртуальный роман, тогда они назывались почтовыми по названию носителей информации. Их со Светой переписка выдержала двухлетнее испытание временем, чтобы угаснуть за один телефонный звонок.
В конце лета, девушка вернулась в родной Донецк. В те времена, Древняя Киевская Русь, как и вся огромная Страна Советов, не имела цветных полос на своем теле, это пришло позднее, после правления Меченного, в эпоху Ломки, правления Братков и рождения Аллигаторов. Это они, подобрав власть, начали красить каждый свой украденный клаптик в любимый цвет, кто в померанч, кто в голубой, кто в сердешный, не забывая городить заборы и дворцы такой высоты, чтобы краски не смешивались. С одним у них была проблема: с флагом державы родненькой. То и дело путали ноги с головой, вывешивая полотнище вверх ногами. Так им было удобнее решать дела государственной важности, спуская весь мозговой потенциал в одно место: в ноги.
А тогда вся страна имела простой одноцветный флаг, который можно было вешать по разному: все было одинаково правильно и на судьбу Державы повлиять не могло. Все знали язык единый, и говорили каждый на своем, понимая друг друга без матюков и прочих недостойных выражений.