Неожиданно нагнувшись из седла, я поцеловала его в голову.
– Спасибо Лег!
Чаки бросился бежать следом.
Родная башня, узкое занавешенное окно, впереди перспектива неминуемой гибели — что ж, жизнь идет своим чередом. Сегодня я закончила свои дневники, может, что и напутала, а может, и нет. За прошествием десяти лет, многое кажется несущественным и таким наивным. Зая переворачивает хвостом лист и исподтишка наблюдает за мной. Мой извечный враг и моя единственная подруга, она стареет — последний раз даже не смогла хорошенько вылинять. Грея старые косточки, теперь больше лежит у меня на шее подобно новомодному воротнику и, затянув глаза прозрачной пленкой, нашептывает секреты змеиных повадок. Иногда спросонья, слегка придушивает меня, но очухавшись, ослабляет хватку, я её понимаю и нисколечко не сержусь.
За окном идет массовая мобилизация, прибывают все новые колонны объеденных сил Арды. Я отдала под временные казармы все новостройки, расселив по родам войск орков отдельно, демонов отдельно. Гоблинов в палатках на открытом воздухе — их мерзкий запах потом не выветришь из стен. По собственному почину прилетели вампиры, им бы только кровушки попить, все равно чьей. Теперь сидят у меня на крыше, сложили крылья и прикидываются, что спят, а сами зорко наблюдают. Только зазевайся, тотчас бесшумно спланируют и прощай жизнь. Ближе к концу месяца приехали эльфы — зажимая носы платочками, они деликатно перешагивали через спящих троллей, направляясь к гостевой башне, стоящей в самой глубине ясеневой рощи. Чтобы прокормить эту ораву, пришлось нанять лишнюю сотню поваров, упросить Гондор помочь с горничными и официантами, коней с обслугой привезла из Рохана. С каждым днем увеличивалось войско и мои расходы на содержание этой толпы тоже. На одной печенке для варг разоришься, по два килограмма в день на каждый зуб. Брызгая чернилами, я написала послание врагам с просьбой поторопиться, иначе друзья вытопчут все мои розы.
В немногие часы покоя, положив подбородок на согнутую руку, любуюсь, как плавает моя рыбка — она заняла лучший бассейн и наотрез отказалась расставаться со мной. Обнимая меня плавниками за шею, ротан отчаянно верещал, когда я пыталась выпустить его в море.
– Ты с ума сошла, там такие акулы! Для них упитанный ротанчик, что сладенький батончик, сожрут с чешуёй.
Пришлось взять его с собой. Изик, обладающий непревзойденно ровным ходом, осторожно носит нас на спине, даже вода не плещется.
– Эльфарран Мордорская со свитой и королевской рыбкой. — Кричит затянутый в узкую ливрею, упитанный дворецкий.
Я склоняюсь перед королем Гондора.
– Фи, — твердо уверенный, что я унижаюсь, ротан строит недовольные рожи, за хрустальным стеклом новенького аквариума. Сопровождая меня в качестве домашнего животного, он мужественно выносит длительные перелеты и переезды. Даже Чаки, что как-то понемногу удаляется от меня, не ревнует нового фаворита. В тронном зале чуждых владык я чувствую себя не уютно, свет режет глаза, а белоснежные стены нервируют.
Сидящий на возвышении король, с интересом рассматривает меня.
В глухом, темно-малиновом бархатном платье, откидывая ножкой, широчайший подол, вышитый рубинами, я впервые приехала в гости, к ближайшим соседям. Необъятная мантия с драгоценными застежками, бросает маленькие радуги на светлые стены. Сосредоточенно и даже немного сурово я иду через зал. Король пока улыбается. Темнее ночи, моя свита медлит у порога, им неприятна эта встреча, но скованные властью темного кольца, они покорно несут за мной походный аквариум. Покачиваясь на толстых золотых цепях, прикрепленных к роскошным носилкам, он искрится изумрудной зеленью. Я немного переживаю — зеленое с малиновым совершенно не гармонирует, но оставаться дома рыбка не захотела. В последнее время я страшно избаловала ротана, но что поделать, люблю я его. Наверно.
Торжественное молчание, король нарушает первым.
– Что понадобилось властелину Мордора в Минас-Тирите? — Без каких-то там словесных выкрутасов, типа — здравствуйте прекрасная королева; очень рад вас видеть; как доехали; может по стаканчику пунша? Сразу без предисловия — чего надо? Его тон совершенно не вяжется с добрым выражением глаз. Я киваю Чаки — согнувшись, он выбегает вперед и торопливо сует мне под ноги вышитую, тоже малинового отлива, подушку, в тон платья. Сжав губы, опускаюсь на одно колено, на одно — это важно. Если на два, то это знак полной покорности, а одно — всего лишь способ сказать — я тебя уважаю.