– Тридцать семь штук осталось.
– Беру все, – говорит мужик.
Из здоровенного, туго набитого бумажника он берет крупную купюру, протягивает мне и говорит: «Сдачи не надо. Иди домой, девочка, не мокни», и уезжает. Я кричу вслед: «А газеты, газеты забыли», но машина скрывается в переулке. Даже поблагодарить не успела... Но деньги, и немалые, получены.
Вот пруха! Иду в магазин, но не в тот, где по талонам и дешево, а в дорогой, «Империю», только для богатых. Там продукты продают свободно, без талонов, но и цены там в три раза выше. Я вхожу, посетителей почти нет. Кто-то берет триста грамм колбасы, кто-то – кулечек конфет, несколько человек просто любуются зрелищем, как в музее. Прикидываю, как разумнее потратить добытое. Осмотрев все, направляюсь в мясной отдел.
Глаза разбегаются от изобилия свежайших высококачественных продуктов. На витринах мясо, колбасы и прочие мясопродукты, просто песня! Надменная продавщица в синей униформе и кружевном колпаке вопросительно смотрит на меня. Я говорю, что хотела бы приобрести понемногу мяса, ветчины и колбас.
– А денег у тебя хватит? – с сомнением спрашивает продавщица. Я киваю, вытаскиваю из штанов купюру и гордо демонстрирую хозяйке отдела. Ее брови взлетают вверх. Покупаю три килограмма отличного мяса, а также понемногу ветчины, вареной и копченой колбас и сосисок. Тщательно пересчитываю сдачу. В рыбном беру по штуке копченую и свежемороженую горбушу. Иду дальше, разглядывая сыры разных сортов. Немного голландского и колбасного не помешает. А еще выбираю полкило шоколадных конфет и большую упаковку цейлонского чая! Уф! Тяжело! Гордо тащу домой все это добро в двух фирменных пакетах. Вот оно, счастье! Вечером у нас будет роскошный ужин, и я затоварилась на целую неделю. Можно было бы купить побольше и подешевле, но хочется праздника. А перед сном я молюсь, чтобы этого доброго человека не убили на «разборках». Оставшиеся газеты продаю на другой день на железнодорожном вокзале и остановках…
Атлантида, 9500 г. до н. э.
День катастрофы
Молодой ювелир вздрогнул от неожиданности: он узнал девушку в плаще, и все в один миг сложилось в его голове! Словно яркая вспышка высветила из мрака то, что прежде было сокрыто. На корабле, плывущем в Гадир, была она, Хризеис, жрица храма Посейдона, сестра Зенэйс, Верховной жрицы Атлантиды! Юная девушка ослепительной красоты, в чьих жилах текла кровь царей и самого Посейдона. Именно она заказала отцу Атрея копию Кольца Богов. Теперь молодой человек не сомневался, что младшая сестра Зенэйс просто подменила Кольцо. Вряд ли она просто взяла бы с собой копию, как память об Атлантиде. А в том, что это побег, сын Лисиппа не сомневался: он видел, как девушка, закутанная в плащ, обнимала молодого купца из Этрурии, хозяина судна.
До этого Атрей проклинал день и час, когда его отец решил везти товары в Гадир. Много часов подряд молодой ювелир сидел, привязанный прочной веревкой к скамье, прижимая к себе сундучок с украшениями. Волна за волной окатывали людей с головой, и они, промокшие насквозь, дрожали от холода, изо всех сил цепляясь за снасти.
Все уже были убеждены, что настал их последний час, но продолжали горячо молиться Посейдону. И он пощадил несчастных…
Теперь же Атрей знал, что все это было не зря. Поведение сестры Верховной жрицы сразу показалось ему подозрительным, но он боялся навлечь неприятности на семью… Теперь же Атрей мог похитить Кольцо у сбежавшей жрицы и вернуться в домой героем. Нужно только дождаться ночи, и когда Хризеис крепко заснет, и попытаться овладеть Кольцом Посейдона, величайшей в мире из святынь.
Россия, Москва, 1992 год
Эдди и Робби
Виктор возвращается с работы. День был тяжелый… Дети уже спят. Лиля сидит за столом, уронив голову на руки. Перед ней фужер и пустая бутылка. Виктор хватает жену за волосы, резко встряхивает. Голова женщины безвольно мотается. Бутылка скатывается со стола и с грохотом падает на пол. Лиля открывает глаза.
– Опять нажралась? Дрянь, потаскуха!
Лиля бессмысленно смотрит на мужа.
Хлесткая пощечина приводит ее в чувство. Лиля вскрикивает, хватается за щеку.
В комнату вбегают разбуженные шумом мальчики в одинаковых пижамах.
– Не смей бить маму! – кричит Робби, вставая перед отцом и загораживая собой мать. Эдди молчит, но его пальцы сжаты в кулачки: он тоже готов защищать маму.
– Пьянь, идиотка… Чтоб духу твоего поганого здесь не было! Тварь неблагодарная! Завтра же уберешься к своей чокнутой мамаше! А вы поедете учиться в Англию…
Робби и Эдди не хотят в Англию. Они хотят быть с мамой. Конечно, мама – не ангел, но они любят ее, это же их мама!