Девушка вздохнула… Разве чуткий, внимательный, заботливый, преданно глядящий на нее влюбленными глазами юноша способен на такое? Или его безответная любовь переродилась в лютую ненависть? Неужели это он, выждав время, приговорил ее к страшной смерти? Неужели он все это время притворялся?! Нет! Не может быть! Но если это все-таки он, то, может, он раскается и освободит ее?!
Нет, сказала она себе, не надейся… Все кончено… Спасения нет… Никто тебе не поможет. Никто… Этот подвал станет твоей могилой…
Россия Екатеринбург, 2002 год
Тина
Я смотрю в зеркало. Оно отражает тощую, бледную шатенку с немного великоватым, как папы, носом. Как сказала бы наша бывшая соседка Роза Моисеевна, когда она бывала в восторге от чьей-то внешности: «Такая красивая, носатая». Глаза большие, темно-голубые, самое красивое, что есть во мне, такие были у мамы и у дедушки… Только вот глаза у меня грустные, как у побитой собаки. И еще красивы руки: изящные, с продолговатыми ногтями, руки аристократки, правда, местами в пятнах от реактивов и ожогах от кислот и щелочей. Улыбаться приходится загадочно, как Джоконда: зубы немного кривоваты…
Одежда соответствует внешности. На мне китайский ширпотреб, линяющий и теряющий форму после первой же стирки. Унылая серая мышь. Никакой изюминки… Из тех, кому не везет ни в картах, ни в любви, ни в драке… Парни либо не обращают на меня внимания, либо быстро теряют интерес. Разве что уж совсем убогие недоумки… Или жлобы, озабоченные проблемами с жилплощадью.
Кажется, умри я – никто и не заметит, кроме старосты группы, педантично отмечающей в журнале отсутствующих. Никому я не нужна… А когда-то в школе за мое внимание боролись сразу двое моих одноклассников – Игорь и Слава. Я предпочла Игоря. А может быть, Слава поступил бы по-другому? Теперь уже и не узнаешь…
А ведь было время, когда мне казалось, что я – Избранная… Не такая, как все… Особенная… Теперь же я совсем затерялась в толпе… Вечно сижу без денег, питаюсь почти что одной картошкой и вечерами штопаю себе носки и колготки. Из той, счастливой жизни у меня осталось лишь кольцо, найденное когда-то на пляже. Имя свое необыкновенное я тоже не сменила. Зачем? Теперь нечего бояться, что кто-то будет над ним смеяться… Ну, Арктина и Арктина… Это же в документах А в жизни, по-прежнему, для всех я – просто Тина.
Моя единственная подружка – бывшая одноклассница и соседка Сонька Котова, хорошенькая блондинка с широко расставленными карими глазами. Она годами ходила ко мне списывать, и на этом основании считала себя лучшей подругой.
Сонька – занятное существо: простодушие в ней удивительным образом сочетается с хитростью и наглостью, а корыстность – с искренней привязанностью. Работает Соня продавцом в овощном магазине и здорово меня выручает. Когда я лежала в больнице после аварии, подружка навещала меня каждый день и завалила всю палату фруктами.
С натяжкой можно отнести к приятелям и молодого разведенного соседа-следователя, которому я по утрам в выходные бегаю покупать «флакончик» для опохмелки, а он за это чинит мне краны и меняет «пробки» в электросчетчике.
Боря работает в «убойном отделе». Несмотря на то, что ему нет еще и тридцати, в его черных волосах – обильная седина, да и выглядит он гораздо старше своих лет. Работа сделала Бориса настоящим мизантропом.
– Все подонки! – выпив «с устатку», «для разрядки» или «после баньки» яростно восклицает Боря. – То старуху зверски замучат ради заначки похоронной, то фронтовика забьют из-за медалей, то ребенка малого изнасилуют. Твари! Идешь с работы, и хочется валить всех встречных. Но стакан «Столичной» чистенькой, как слеза, на ночь, и спишь сном младенца. Самое лучшее снотворное! Иначе никак…
Если бы не эти разговоры, я бы думала, что хуже химии ничего на свете нет. Но теперь точно знаю, что Борькина профессия похлеще моей… А еще Боря отличается быстрым умом, потрясающим чувством юмора, а уж рассказчик он – бесподобный! Про меня он говорит, что мне не дают покоя лавры матери Терезы.
Каждый вечер подружка забегает проведать меня. Сонька рассудительна и серьезна не по годам, словно древняя старуха. Ужас просто! Всегда была такой. После школы она пошла в овощной, и потому всегда «с наваром». А куда деваться: нужно содержать семью, которую именует «кодлой», «колхозом» и «табором». Да, семейка у Соньки та еще: папаша-алкоголик, мать-инвалид, древняя бабушка, впавшая в маразм, и младшие братишка с сестренкой.
Не забывает Соня, добрая душа, и обо мне. Благодаря ее почти что материнской заботе я постоянно подпитываюсь витаминчиками, да еще и бесплатно… Но Сонька говорит, что это она мне так отдает долг с процентами: когда она приходила списывать «домашку», моя мама всегда ее сажала с нами ужинать да еще и собой давала кусок пирога…