Но если снять черные очки и присмотреться внимательней, то можно заметить и покрасневшие глаза, и глубокие сиреневые тени под ними. Мои черные глаза, когда-то живые, дерзкие, искрящиеся, потухли… Это глаза раненого зверя…
Это только вид у меня суперменский, а в глубине души я знаю, что слаб, очень слаб… Во мне нет стержня. Нет воли.
Кисель, а не человек… Просто тряпка… А ведь я не всегда был таким. Я мог быть совсем другим…
Все началось еще в раннем детстве. Я жутко боялся темноты. Мне казалось, что во тьме скрываются чудовища, они прячутся под кроватью, и потихоньку подкрадываются ко мне, чтобы вцепиться в меня своими страшными когтями и пастями. По ночам мне снились кошмары: кто-то преследовал меня, я старался убежать, спрятаться, но напрасно… Они загоняли меня то болото, то в заброшенный дом, то в какой-то подвал или дремучий лес… И всегда в моих снах царили ночь и темнота… Вынырнув из кошмара, с бешено колотящимся сердцем, я озирался и постепенно успокаивался: я дома, в безопасности.
Мой брат Робби спокойно спал в своей кровати и улыбался во сне… Я долго лежал, изо всех сил сопротивляясь сну, пока подкрадывающаяся дремота вновь не поглощала меня... К счастью, когда я подрос эти ужасные сны прекратились. Постепенно я, как и мой брат, стал веселым, жизнерадостным и любопытным ребенком.
Странно, но чем богаче становилась наша семья, тем больше проблем возникало… За все надо платить… Сколько хорошего ты получаешь от жизни, столько же и плохого. Для равновесия…
После смерти мамы ночные кошмары возобновились. Только теперь монстры загоняли меня в ванную. И я заранее знал, что именно там увижу. Меня лечили, и постепенно все снова наладилось.
Но иногда мне кажется, что жуткие монстры из мрака не покинули меня: они просто поселились в моей душе.
Россия, Подмосковье, 2002 год.
Елена
Она то впадала в беспамятство, то ненадолго приходила в себя. Девушку лихорадило… Нос заложило, в горле першило… Язык стал шершавым, как терка. «Терпи», – сказала она себе. – «Осталось еще совсем чуть-чуть». Голова раскалывалась от боли. Внезапно пленнице показалось, что сверху раздался какой-то шум. Люк внезапно откинулся, и в подвал хлынул поток света. Он резко ударил по глазам, и девушка невольно зажмурилась. Постепенно глаза ее привыкли к свету. В проеме показался силуэт мужчины.
– Елена, – позвал он, обращаясь в зловонную тьму. – Елена, Вы слышите меня? Отзовитесь!
Ее вдруг сковал страх. Сейчас он убьет ее. Вот прямо сейчас… Она молчала, прижавшись к холодной стене…
– Елена, не бойтесь. Я не причиню Вам зла. Я пришел Вас спасти...
К ногам девушки упала пластиковая бутылка с водой. Целый литр воды! Она схватила ее, быстро отвернула крышку и жадно прильнула к живительной влаге, давясь и обливаясь. Мужчина подождал, пока она напьется.
– Слушайте меня внимательно. Никто не должен знать, что вы живы. Иначе мы оба окажемся в этом подвале. Вы должны подчиняться мне беспрекословно. Никаких попыток бежать или звать на помощь. Где бы Вы ни появились, Вы будете схвачены и возвращены в этот подвал. Никто Вам не поможет, никакая милиция. Вы погубите и себя, и меня. Вы все поняли?
Елена, прижимая к груди бутылку с остатками воды, кивнула, словно он мог ее видеть…
– Скажите, что вы все поняли.
Она с трудом произнесла севшим голосом:
– Да, я все поняла…
В подвал опустилась шаткая деревянная лестница. Елена с трудом встала на перекладину, затем на вторую… Мужчина помог ей подняться. Выглядела девушка ужасно: левый глаз заплыл, вокруг него – громадный синяк, лицо опухло от слез, волосы растрепаны, одежда измазана грязью. От нее исходил мерзкий, густой запах затхлости и гнили.
Теперь и Елена, щурясь, могла рассмотреть незнакомца. Ее спасителем оказался светловолосый молодой человек лет двадцати пяти-тридцати с умными светло-голубыми глазами.
Незнакомец снова напомнил.
– Вы должны слушаться меня беспрекословно, если хотите жить. Иначе мы оба обречены. Идемте в машину…
Неприметный автомобиль цвета мокрого асфальта стоял рядом. Мужчина крепко держал Елену под руку. Но если бы ей и вздумалось бежать, она не смогла бы этого сделать: девушка с трудом переставляла ноги, ее шатало... К тому же она простудилась в этом мерзком подвале. Девушка закашлялась.