К сожалению, встречи с леди Латиссаэль избежать не удалось. Перворожденная абсолютно неожиданно возникла рядом, беззвучно вынырнув из бокового коридора, и с теплой улыбкой поприветствовала:
— Доброго утра, господин Дитрих!
— Благодарю, леди. Надеюсь, ничто не потревожило ваш сон?
— Если не считать неожиданного приезда госпожи Эрано, то ничего. Вы уже говорили с ней? Как она себя чувствует?
— Не лучшим образом. К сожалению, я не в силах помочь ей…
Интересно, откуда перворожденная знает о визите? Словно прочитав его мысли, госпожа еле заметно улыбнулась, после чего сожалеюще покачала головой.
— К несчастью, я не умею лечить Говорящих-с-ушедшими, мои способности иной природы. Будем надеяться, она оправится так.
— Разве Дети Света не отвергают некромантию? — искренне удивился ревнитель.
— Как можно отвергнуть то, что является частью естественного хода вещей? — вопросом ответила леди. — Нам не нравится, когда мертвых тревожат без веской причины, а большинство некромантов именно так и поступает. К счастью, в монастыре Святого Климентия еще помнят те уроки, которые некогда получили от наших стоящих-на-грани, и не используют свою силу во зло. Светлый Лес приглядывает за этим.
— Впервые слышу, — кажется, сегодня день открытий.
— Странно. Именно ваша коллегия настояла на тайных инспекциях. Впрочем, я искала вас не для того, чтобы обсуждать тонкости мировоззрения моей расы, на это не хватит всей вашей жизни. Позвольте предложить вам небольшую прогулку.
— Буду рад услужить вам, леди, — несколько недоуменно ответил ревнитель. — Куда я должен сопровождать вас?
— На закрытую террасу. Она как раз расположена неподалеку от комнаты лорда Дориана. Мне почему-то кажется, скоро у него состоится интересная беседа, — легкость тона леди плохо вязалась с напряженной осанкой и выражением глаз.
— Госпожа предлагает подслушать чужой разговор?
Не то, что бы это сильно возмущало… просто как-то не вязалось со сложившимся в голове ревнителя представлением о Детях Света.
— В каком-то смысле можно сказать, что я прибыла в замок именно ради этого.
Сидя в уютном креслице на застекленной террасе замка (неслыханная роскошь, интересно, откуда у барона взялись деньги) ревнитель вспоминал, что ему известно о контактах людей с жителями Светлого леса, и с изумлением понимал, что не так уж много он знает. Древнейшие время от времени появлялись в человеческих городах, общались с правителями, заключали кое-какие договора, иногда принимали участия в устранении особо опасных служителей Тьмы. И все! Ни разу он не слышал, чтобы светорожденные за кем-то "приглядывали", передавали смертным часть своих знаний. Пусть с согласия и под контролем верхушки Церкви. "Оказывается, я не так уж много знаю о политике собственной коллегии". Если госпожа и заметила мрачные мысли своего сопровождающего, она ничем не выказала своего знания. Просто перекинула ему одну из нитей заклинания, позволявшего прослушивать комнату лорда Дориана.
— Наконец.
Стук распахнувшейся двери. Звук шагов двух людей, шелест одежды, другие посторонние звуки. Голос молодого лорда, обращающийся к собеседнице.
— Так о чем вы хотели поговорить со мной, леди Мариса?
— Перестаньте меня так называть, — тихий и какой-то мертвый голос, в котором тонкими стальными пластинками звенит решимость. — Я уже давно не леди.
— Позвольте мне возразить. Ничего не зная о вашем прошлом, я не сомневаюсь в вашем благородном происхождении. Ваши манеры, легкость в общении с представителями высшего круга, образование, в конце концов.
— Тем не менее, мне неприятно слышать подобное обращение.
— Как вам будет угодно, — еле ощутимый смех в голосе.
Молчание. Дворянин ждет слов гостьи, она нервно постукивает по подлокотнику кресла. Шум дождя за окном.
— Я пришла просить вас о помощи, лорд Дориан.
— Все, что в моих силах, и даже более.
— Благодарю… Скажите, тот амулет, подарок вашей прабабки… как-то раз вы демонстрировали его… он все еще при вас?
— Конечно. Сокровища рода редко переходят в чужие руки.
— Вы позволите им воспользоваться?
— С какой целью? Здесь нет вампиров, от которых требуется защита, или темных магов, желающих прочесть ваши мысли. Вы боитесь ревнителя? Брат Дитрих известен своей честностью, я лично имел возможность убедиться в справедливости его репутации.
— Вы забыли о еще одном свойстве Ночного Ока.
Молчание, затем, медленный, тщательно взвешенный ответ.
— Простите, но я не могу выполнить вашу просьбу, миледи. Вы родом с юга, здесь нет ваших умерших родственников. Остальные мертвецы вас просто убьют.
— Здесь есть мои родственники, — нервный сухой смешок. Гаснущие, задавленные рыдания в голосе. — Правильнее сказать, здесь все мои родственники. Я дочь предыдущего хозяина этих земель.
Ревнитель пораженно посмотрел на невозмутимую перворожденную и снова прислушался к разговору.
— Но как это возможно?
— Возможно. Смерть моей семьи не была случайностью, равно как и продажа меня в рабство собственным дядей.
Пораженный выдох.
— Разве смерть дворянина столь высокого ранга не расследовалась?
— Не знаю. Я ничего не знаю! Все, чего я прошу, это возможность узнать правду!
Очень, очень долгая тишина. Иногда слышатся короткие судорожные вздохи, бульканье наливаемой жидкости, стук зубов о металл кубка.
— Так я могу рассчитывать на ваш артефакт?
— Можете. Конечно же, можете. Однако, миледи, какой бы ответ вы не получили от своего предка, я затребую соразмерную плату.
— Что ж, справедливо. Чего вы хотите?
— Вас.
— Хорошо, — пауза была недолгой, в женском голосе не слышно удивления. Разве что горечь от сбывшихся ожиданий. — Вы желаете получить плату сейчас?
— Леди Мариса, мне не нужно ваше тело. Правильнее сказать, мне его недостаточно. У меня более чем достаточно наложниц из числа вассалов отца, и я слишком брезглив, чтобы добиваться расположения женщины в вашем положении таким способом. Я предлагаю вам стать моей женой.
— Что?!
Ревнитель подавился очередным глотком воздуха. Латиссаэль впервые за все время улыбнулась. Не кончиками губ, еле заметно, а открыто, широко, искренне. С одобрением.
— Что вы сказали
— Я предлагаю вам стать моей женой. Что вас так удивляет?
— Но вы же баронет! А я… я…
— Вы — дочь барона. Неважно. Послушайте, мы знакомы уже два месяца, этого времени достаточно, чтобы составить друг о друге определенное мнение и принять решение. Я его принял, и теперь прошу вас сделать то же самое.
— Вы сошли с ума, — констатация факта.